Одиночество Мередит

Мысль пришла мне в голову через несколько минут после того, как мы простились. Если бы мы поменялись ролями и это я плакала бы в телефон, не сомневаюсь, что Селеста сидела бы сейчас рядом со мной, подставляя плечо, и это определенно лучше, чем ухо, прижатое к трубке на другом конце города. Будь я хорошим другом, я бы сделала для нее то же самое. Я нужна ей. Разве это не веская причина, чтобы выйти из дома?

Следующий час я провела в попытках понять, удастся ли мне это сделать. Что вообще нужно, чтобы добраться до Селесты? Вызвать такси. Сесть в такси. Болтать о всякой ерунде с водителем, пока мы будем ехать до ее дома (я посмотрела гугл-карту: в это время суток поездка займет около восьми минут). Расплатиться, выйти из машины, дойти до входной двери.

Я принялась мерить шагами гостиную. Выглянула в окно в надежде увидеть какой-нибудь знак: подкову, например, или свистящего на горе рака. Легла на пол на спину и стала глубоко дышать. Потом встала и решила делать все по порядку. Пошла в туалет, почистила зубы, расчесала волосы. Сегодня был дождь, и я минут пятнадцать искала зонт, пока наконец не бросила поиски. Надела куртку и конверсы. Достала сумку из шкафа в прихожей, но решила, что она мне не понадобится, и убрала ее обратно. Взяла пятьдесят фунтов из заначки, предназначенной для оплаты готовой еды, — Сэди снимает мне наличные, когда они у меня заканчиваются. В эти выходные обойдусь без тайского карри — Селеста этого стоит.

Настало время для дел посерьезнее. Начала я с вызова такси. Это оказалось проще, чем я думала. Но я регулярно общаюсь по телефону: с Сэди, с Селестой, с тайским рестораном, с надоедливыми сотрудниками страховой конторы, звонящими не меньше трех раз в неделю.

Не успела я повесить трубку, как мне пришло сообщение: водитель уже в пути. Теперь я знала марку, модель и даже номер автомобиля. Надо же, как далеко продвинулись технологии с тех пор, как я делала это в последний раз. Именно в этот момент я осознала, что через несколько минут у моего дома остановится ожидающая меня машина с тикающим счетчиком.

В этот раз ощущение было такое, будто внутри моего мозга взорвалось что-то очень маленькое. Я ненадолго потеряла способность воспринимать реальность — видела только тени, а вокруг стояла оглушительная тишина. Я тянула руки перед собой, пока они не уперлись во что-то твердое. Стена. Надавила на нее кончиками пальцев, почувствовала сопротивление, медленно опустилась на пол. Теперь можно было снять куртку без риска упасть. Пот выступил под мышками, у основания позвоночника, на ступнях. Кеды я снять не смогла: я временно утратила навыки мелкой моторики, и с двойными узлами, которые старательно завязывала несколько минут назад, мне было не справиться.

Я не сразу поняла, что настойчивое жужжание доносится не из головы, а из кармана куртки. Нащупала телефон и провела пальцем по экрану.

— Такси заказывали? Машина подъехала.

Мне было тяжело дышать.

— Я… Простите, придется отменить.

— Черт, поздновато уже для этого.

— Простите. Простите.

— Мисс, с вами все в порядке? Вам нужна помощь?

— Все хорошо. Простите.

Я нажала «отбой», телефон выскользнул из моих пальцев.

День 1271 Четверг, 10 января 2019

— На что похожа твоя депрессия, Мередит? — спросил Том.

Мы сидели в гостиной, смотрели, как по окну в эркере стекают капли дождя, и ели печенье, которое Том купил, чтобы отпраздновать завершение нами Санта-Марии дель Фьоре.

Вообще-то, после неудачной попытки навестить Селесту я была не в настроении праздновать. Тому я ничего не рассказала — мне было ужасно неловко, что такая мысль вообще пришла мне в голову, а я даже не смогла переступить порог. Стыд усиливался, и я не была уверена, что меня хватит еще на час.

— На что похожа? На что-то очень тяжелое. Что постоянно давит.

— И никогда не отпускает?

— Ну, может, не постоянно. Полегче, когда собираю пазл, а Фред сидит у меня на коленях. Или когда читаю на диване при свечах.

— А когда здесь другие люди? Сэди, например, или я?

— Зависит от обстоятельств.

— Каких?

— Да откуда я знаю? Какой у меня день цикла. Задаешь ли ты глупые вопросы. Том, не строй из себя психотерапевта. — В моем голосе прозвучали нотки раздражения.

— Ты права, я не психотерапевт. Всего лишь человек с депрессией, который беседует с другим человеком с депрессией.

— У тебя что, депрессия?

Вообще-то, не могу сказать, чтобы это меня удивило. Иногда я замечала, как по его лицу пробегает мрачная тень. А улыбке предшествует затянувшаяся пауза. Конечно, это всего лишь пара мельчайших деталей, на которые большинство слишком занятых людей просто не обратили бы внимания. Но у меня достаточно времени, чтобы улавливать подобные мелочи, к тому же моя жизнь тоже полна мрачных теней и затянувшихся пауз.

— Да. Уже давно. Так что мне все это знакомо. Обычно я называю такое состояние чувством обреченности. Когда есть постоянное ощущение: должно произойти что-то плохое, хотя здравый смысл подсказывает, что для этого нет никаких причин.

— Я тебя понимаю, — тихо сказала я.