Одиночество Мередит

Билл не часто комментировал то, что я делала. Но однажды — к тому времени я проработала у него около полугода — моя заметка о парикмахерской, которая расширила помещение и оборудовала специальную зону для детей клиентов, попала на пятую полосу газеты. Придя на работу, я обнаружила разворот на столе. Конечно, под материалом стояла чужая подпись, но это был мой текст, за исключением пары правок.

— Отлично пишешь, — сказал Билл, не отрывая взгляд от экрана компьютера. — Лучше, чем я.

Я покраснела и пробормотала «спасибо», сознавая, что его оценка дорогого стоит.

— Тебе надо поступить в университет. Или пройти курс журналистики в колледже.

— Я бы с удовольствием. Но не могу себе этого позволить.

— Все ты можешь. Переезжай обратно к матери. Подай заявку на грант или получи студенческий кредит. Продолжай работать тут, когда не будет лекций. Полно людей с доходами меньше, чем у тебя, но они получают высшее образование.

— Спасибо, но меня пока все устраивает.

На следующее утро рядом с моей клавиатурой лежала стопка буклетов разных учебных заведений. Я уставилась на затылок Билла:

— Это что такое?

— Посмотреть не повредит, как считаешь? — сказал он не оборачиваясь.

— Наверное.

Я положила буклеты на пол и даже не взглянула на них, но все же забрала домой.

Я прочитала их все, от корки до корки. Смотрела на фотографии здоровых, улыбающихся юношей и девушек с чистой кожей и белыми зубами. Никто из них не выглядел грустным, усталым или бедным. Я старалась представить себе, каково это — каждый день сидеть в огромной аудитории и слушать лекции о том, что тебе интересно.

Утром, до работы, я выкинула все буклеты в мусорный ящик. Все, кроме одного. Время от времени я листала его, воображая, что смотрю на готическую колокольню Университета Глазго как студентка, а не как посторонний. Занимаюсь в круглом читальном зале, гуляю по галереям со своими друзьями, как ребята с девятнадцатой страницы. Потом я убирала буклет обратно под кровать.

Документы я так никуда и не подала. Продолжала работать на Билла, но однажды утром по дороге в офис у него случился сердечный приступ и он упал замертво на Сошихолл-стрит. Я устроилась в очередной колл-центр и теперь выясняла у людей, довольны ли они своей энергоснабжающей компанией.

День 1269

Вторник, 8 января 2019

Я поняла, что с Селестой что-то не так, еще до того, как она заговорила. Я услышала ее тяжелое дыхание.

— Кажется, я только что его видела, — произнесла она и снова жадно глотнула воздух. — В супермаркете.

— Что? Кого?

— Того, кто на меня напал. Скорее всего. Я не знаю. Почти уверена, что это был он. Он смотрел на меня, Мередит.

— Ох, Селеста. — Я опустилась на диван. — Это, наверное, ужасно.

Она громко шмыгнула носом.

— Я понимаю, что, наверное, это не он. Но в ту секунду мне показалось, что именно он. И… Господи, неужели так теперь будет всегда? И я буду бросать тележку каждый раз, поймав взгляд высокого мужика с темными волосами?

— Нет, — сказала я. — Прошло совсем немного времени, так что это вполне объяснимо. Что у тебя было в тележке?

— Что?

— Скажи, что у тебя было в тележке.

— Я не помню… батат… брокколи… ананасовый сок. Вроде все. Я туда только пришла.

— Хорошо. А что еще ты собиралась купить?

— Гм… сыр. Яйца. Молоко. Хлеб. Хлопья. Йогурты. Это большой магазин.

— Мой терапевт советует, когда я чувствую беспокойство, составлять какой-нибудь список, — объяснила я. — Например, содержимого моего гардероба или последних десяти книг, которые я прочла. Пяти продуктов, начинающихся на букву «а». Думаю, это помогает.

— Мне помогает просто разговор с тобой. Спасибо тебе, Мередит. Ты всегда знаешь, что сказать.

— Правда? Мне кажется, в большинстве случаев от меня нет никакого толка.

— Вовсе нет. Тебе надо быть психотерапевтом.

Я засмеялась:

— Очень жаль, что тебе пришлось бросить тележку с покупками.

— А мне-то как жаль, — сокрушалась она. — У меня абсолютно пустой холодильник.

Когда она позвонила, я как раз собиралась готовить суп. На второе — салат из яблока и пастернака и хлеб с хрустящей корочкой. Селеста, похоже, не отказалась бы от супа. После некоторых колебаний я решилась:

— Может, заедешь? Пообедаем.

— Мер, спасибо огромное. Но мне просто не хочется никуда выходить.

— Я понимаю.

— Мне легче, когда я с тобой разговариваю.

— Я бы хотела еще как-то помочь, — искренне сказала я, подозревая, что, как только одна из нас повесит трубку, Селеста снова начнет плакать.

— В июне мне исполняется тридцать. Мама считает, что я должна устроить вечеринку. Я как-то не настроена праздновать, но, думаю, придется. Мама берется все организовать, нужно просто прийти.

— Сэди устроила мне вечеринку-сюрприз в местном пабе в честь моего тридцатилетия. — Я не упомянула, что до этого вообще ни разу не праздновала свой день рождения. — Я думала, что просто иду выпить с ней и с сестрой.

— Как здорово.

— Да, было до определенного момента. Потом явилась мать и закатила сцену. Знаешь… Без нее как-то легче расслабляться.