Одиночество тоже компания (СИ)

  Второй, третий и четвертый дни у пирамиды были близнецами первого. Лирики сидели, пялились в экраны, физики таскали из угла в угол аппаратуру, осветительный приборы. Знаки на стенах и полу светились, ехидно подмигивали, пирамида стояла неподвижно что внутри, что снаружи. Клим занимался по часам. В три часа (во столько занятия в школе заканчиваются) с независимым видом складывал книжки-тетрадки и шел развлекаться. Иногда купаться - я каждый раз внутренне содрогалась - начало мая, Байкал. Пусть жарко, за двадцать пять, но вода же холодная! Но ребенок уверял, что 'норм', и, правда, даже не чихнул ни разу. Играл с парнями волейбол, бегал. Я сначала дергалась, Сашка неотрывно следил, но постепенно расслабились. Глупостей он не творил, был на глазах или поблизости. Ключевое здесь, что глаголы в прошедшем времени.

  - Пап, я погуляю? Недалеко, вон на ту гору.

  - Прогуляюсь по горе, - влез филолог. Муж филолога сверкнул глазами и выразительно кашлянул.

  - Недолго и далеко не залезай, - все же отпустил отец. Дите умчалось.

  Мы просидели еще час за своим бессмысленным занятием, Адьян со злости решил загнать в пирамиду еще два прожектора, включил все разом, полость осветилась, как операционная. По ушам ударил знакомый звук, свет мгновенно погас, картинки на мониторах исчезли.

  - Это что было? - ошеломленно сказал кто-то за моей спиной. Я встала и на негнущихся ногах пошла к пирамиде. Саша догнал, взял меня за локоть.

  - Нет.

  - Саша, подожди, - я умоляюще посмотрела на него. За нами шли Шамрай, Лиджеев, кто-то еще. - Нужно посмотреть. Только посмотреть!

  Шамрай отстранил меня, подошел к входу, заглянул.

  - ***.

  Наклонился, что-то поднял с земли, повернулся к нам, показал неровно оборванный конец кабеля.

  - Пусто. Все исчезло.

  Техотдел засел за компы, проверять сохранность записей, физики анализировали последние показания приборов на момент исчезновения. Я крутила изображения и так, и эдак.

  - Не вижу я логики, - с досадой признала я. - Адьян, а у вас что?

  - Ничего. Ничего - ни по приборам, ни визуально. От предыдущих девятисот девяноста девяти попыток эта ничем не отличается, кроме уровня освещенности. Но когда ты пропала, всего три прожектора включено было. Не понимаю, - Лиджиев с трудом сдерживал раздражение. Вся группа злилась от чувства собственной никчемности. Я позвонила Нетесину, тот долго и изощренно ругался, причем цензурно, но забористо, сказал, что прилетит завтра. Ну-ну. Спасибо, что мне командировку не продляют, по крайней мере, пока. Надо бы по дереву постучать, а то с начальства станется, а у меня дети дома бедные и несчастные. На самом деле, у детей как раз все нормально, у дедушки по скайпу вид был кислый. Кстати, а где старшенький?

  - Саш, Клим вернулся?

  - Нет, - Саша посмотрел в сторону горы. - Пойдем встретим.

  Не успела я испугаться и переобуться из сандалий в кроссовки, как стукнула дверь, и Клим крикнул снаружи.

  - Пап, мам я что видел!

  Ворвался, глаза горят, торопливо разулся у порога, схватил бутылку с водой, пил, как Маугли после водяного перемирия. Я вздохнула с облегчением.

  - Ты мокрый весь, - сунула ему в руки сухую чистую майку. - Переоденься. Это ты так бежал?!

  - Ага, - Клим скинул майку и натягивал другую, не переставая рассказывать. - Там за горой шаманка, настоящая! У нее юрта всамделишная и бубен, и она колдовала еще! Тряслась вся, пела, потом как завоет! И в бубен так, - он продемонстрировал. - А потом сирена! Или взрыв! Она упала и лежит! Ну, я и пошел посмотреть - может, помощь нужна.

  - Клим, ты к ней подходил?! - запоздало испугалась я.

  - Да, - удивленно подтвердил сын. - Она старая уже, и вокруг никого. Разве ты бы не подошел, пап?

  - Подошел бы, - подтвердил мой правдолюб. Я тихонько пнула его под столом.

  - Клим, а если бы она тебе что-нибудь сделала? - возмутилась я.

  - Да ладно, мам, - отмахнулся сын. Она старая, говорю же. Убежать - легкотня.

  - У меня плохие воспоминания, - я поежилась, как от озноба. - Та или не та шаманка, не знаю, но больше туда не пойдешь!

  - Ну, мам, - заныл Клим.

  - Рассказывай дальше, - вмешался отец.

  - Я и рассказываю, - возмутился ребенок. - Она лежит, прям как мертвая! Подошел, потрогал ее - дышит. Думаю, может, ей водички дать? Оглянулся, нет ничего. Прикинул - надо в юрте посмотреть. Подошел к входу - темно и воняет. И тут... - Клим вскочил, я вздрогнула. - Она сзади меня - раз! И за руку.

  У меня сердце зашлось, честное слово. Клим, наслаждаясь эффектом, продолжил.

  - За руку меня схватила, засмеялась, и говорит: 'Пришел ко мне сын двух матерей'. Глаза черные-черные и так смотрит, смотрит. У меня прям глаза зажгло, как на огонь загляделся. Говорю ей: 'Раз вы, бабушка, в порядке, я пойду'. Она как забормочет опять и руку мне сжала больно. Я вырвался и убежал! Оглянулся с вершины - не видно ее, только мне всю дорогу казалось, что на меня кто-то смотрит!

  - Клим, больше из лагеря ни ногой, - решил Саша. - Умойся, и пойдем. Скоро ужин.

  - На планерку пойдем, посидишь у парней, - велела я. - Больше я тебя одного не оставлю!

  - Да что я, маленький, няньку мне? - попробовал возмутиться Клим.