Одиночество тоже компания (СИ)

  Мы с Сашей переглянулись. Меня этот вопрос волновал, конечно. Четыре года назад ребята из группы Акима Котова - это таинственное подразделение обеспечивает нам силовую поддержку - прошли по тому маршруту, что и я, только в обратном направлении, по доступной протяженности. Особенно глубоко лезть побоялись - связь любая глохла, да и опасались, что вынесет куда-нибудь, в Китай, например. Вчера, после того, как оборудование провалилось, на мыс улетели 'спелеологи', искать имущество по тому же адресу. Результат мы пока не знали, поэтому ответили честным пожатием плеч.

  - Мам, а...

  - Клим, пойдем, не будем маму отвлекать. У нее командировка послезавтра заканчивается, а работы много, - Саша увел сына в другой угол. Я тихонько вздохнула - намекает, намекает. А я ведь с ним согласна - что бы Нетесин не предложил по продлению командировки, откажусь. Тут жить надо все лето, а то и не одно, зря они там, наверху, ждали мгновенного решения. Надо с Адамом Предигером поговорить, он мой второй заместитель с этого года, мы с ним работали в группе Нетесина с первого дня.

  - Адьян, это что? - между тем нашел новую жертву наш любознательный сын. Лиджиев сидел в наушниках, на экране перед ним в графике отображались частота и амплитуда воспроизводимой мелодии, поэтому Клим говорил громко и невежливо тыкал в монитор пальцем.

  - Я слушаю, как шаманка камлала, - Адьян сдвинул наушники.

  - Что она делала?!

  - Била в бубен, - пояснил Адьян.

  - А зачем?

  - Что бы повторить. Вот, кстати, ты же слышал, как она стучала? Можешь послушать, так же, как на записи, или нет?

  - Давайте, - Клим уселся рядом, надел наушники.

  Пока он отрабатывал бесплатный проезд на историческую родину, я связалась с коллегами. Мой профессор, под руководством которого я защитилась, не так давно вышел на пенсию, жил в Подмосковье, на даче, но связи с университетом и учениками не утратил. Позвонила ему, попросила связаться с кафедрой, с коллегами, поискать материал. Заинтересовался, долго меня не отпускал, расспрашивая о подробностях. Освободилась уже в начале третьего.

  - Пойдем обедать, - позвал терпеливо ждущий меня муж. - Нам и так только кости достанутся.

  - А Клим где?

  - С Марком и Адьяном ушел. Сейчас явится уже. Марк распорядился в пирамиду освещение и оборудование вновь смонтировать, Шамрай там уже командует.

  - Нетесин ничего не говорил, 'котовцы' не вернулись?

  - Нет, не вернулись. Да услышали бы вертолет, - озвучил Саша очевидное. - Вот и наш, легок на помине. Ты что один?

  - Дядь Марк с Адьяном к пирамиде пошли, а мне сказали сюда идти, а то ты с них скальп снимешь.

  - Прямо так и сказали?

  - Ага, только тебе велели не говорить.

  Мы с Сашей рассмеялись.

  - Сиди тут, но только в компы не лезь, хорошо?

  - Куда я полезу, там запаролено все, - разочаровано пробурчал деть. - Есть идите, я вас тут подожду.

  В местной кухне мне нравится рыба во всех видах, а еще то, что кофе 'три в одном' здесь не предлагают. Хороший растворимый и даже сварить могут - по знакомству. У нас как раз 'блат', как-никак, соседи. Ели с Сашей печенье, тоже сами пекли девочки, вкусное, рассыпчатое, смаковали кофе. Я набрала нашу бабушку.

  - Здравствуйте, Вера Васильевна! Как вы там, как дети?

  - Здравствуй, Машенька! Живы-здоровы. Сегодня так тепло, гуляем!

  - О! Они вас загоняют совсем, - представила я 'гуляние'.

  - Сева купил им электромобиль детский, на пульте. Мы теперь с ним сидя гуляем, а дети катаются, - судя по голосу, улыбается. - Тут такой ажиотаж среди деток! Боюсь, весь двор на нашего деда ополчится - теперь всем такой нужен.

  - Ого! Они же дорогие такие... - я не договорила, резко сбросила звонок, не извинившись. По вискам ударил дробный речитатив шаманского бубна.

  Мы сорвались с места, сердце стучало где-то в горле, в голове метались панические мысли. Самая главная - люди в пирамиде! На улице звук стал громче и объемней, я посмотрела на крыльцо административного домика. На ступеньке, лицом к нам и к пирамиде, стоял Клим с огромным бубном, чуть ли не в его рост, мерно выбивал колотушкой сложный ритм. Подбежали, я было окликнула его, дернулась взять за руку, но Саша резко остановил меня, прижал руку к губам.

  - Тихо, тихо... Нельзя! - прошептал едва слышно. Я пригляделась к сыну и беззвучно ахнула - Клим смотрел совершенно стеклянными глазами, зрачки расширены, радужки не видно. Губы двигались, как будто он повторял про себя какие-то слова. Прикусила себе ладонь. Чудовищный выбор - выдернуть Клима из этого непонятного транса и, может быть, навредить психике, но прервать обряд, или спасти сына, но подвергнуть опасности людей в пирамиде. Мы стояли, ощущая абсолютную беспомощность, я не могла никак успокоиться, чувствовала, как текут по лицу слезы и не могла поднять руку, вытереть. Саша обнял меня, прижал к себе. Смотрели, замечая малейшее изменение в лице сына, в движении руки. Темп нарастал, и вдруг резко оборвался. Клим выронил колотушку, бубен, ноги подломились, и он, как в замедленной съемке осел на землю.