Одиночество в браке в корпоративной Америке

Даже новейшие достижения технократического общества срабатывают против женщин. Ожидалось, например, что современная техника настолько упростит домашнюю работу, что это освободит женщину от непосильного труда, который был уделом ее бабушки. Исследования показали совершенно обратное: чем больше в доме автоматических приборов, тем больше - а не меньше - часов уходит на домашнее хозяйство, ибо несмотря на то, что расход физической энергии на один вид работы может сократиться, им настолько вбили в голову нормы чистоплотности, что обеспечили тем самым их хроническую и безвыходную занятость. Экономист по вопросам ведения домашнего хозяйства жаловалась мне, что наталкивалась на странное сопротивление со стороны женщин, которым она порекомендовала не менять постельное белье чаще одного раза в неделю. Одна женщина стелила чистое белье ежедневно, большинство женщин меняли его два раза в неделю. Некоторые искренне спрашивали, чем им занять сэкономленное время.

Не будет преувеличением сказать, что такой интенсивной работой они пытаются заполнить пустоту, образовавшуюся из-за отсутствия осмысленной деятельности и лишений, вызванных уединением и отстранением от непосредственного живого общения с людьми. Одиночество же - а также оцепенение - и есть неизбежный результат вынужденной замены межличностных и творческих стремлений, для которых был предназначен разум, шаблонными и надуманными делами. Одиночество можно толковать как боязнь, возникающую из-за утраты или частичной потери своего "Я", потери того, что раньше вызывало гордость и дарило надежду. Может ли эти чувства вызвать каждодневная смена постельного белья?

Как раз из-за этой "иерархии" лишений жена служащего корпорации и кажется такой жалкой и ненаходчивой. Ей одиноко, она боится оставаться одна и теряется, когда муж в отъезде. Остаться одному для находчивого и энергичного человека - значит получить в дар свободу. Он освобождается от обременительной постоянной совместимости. Оставшись один, человек вовсе не обязательно становится одиноким; скорее он обретает свободу действий для того, чтобы выполнить намеченные планы, прочитать непрочитанные книги, растопить холодок в отношениях с друзьями. Но, как заметил экзистенциалист Сартр, подразумевая, возможно, ненаходчивых людей, свобода - это проклятие.

Один из способов рассеять одиночество - это напиваться у "кухонной раковины". По данным Национального совета по алкоголизму, в Соединенных Штатах Америки насчитывается, вероятно, пять миллионов алкоголиков, в соотношении двое мужчин на каждую женщину. Десять лет назад соотношение было 5 к 1 / "Нью-Йорк таймс", 29 апреля 1973/ .

Пьется в пригороде несколько легче, чем где бы то ни было, но сельской домохозяйке приходится решать определенные вопросы, например, как регулярно брать машину на общей стоянке и не быть при этом причиной дорожных происшествий. Одна женщина из Коннектикута сообщила: "Я всегда беру машину в первой половине дня, потому что знаю, позже мне будет трудно управлять ею".

Деньги помогают замаскировать проблему. "В таком округе, как наш, легче все скрывать. - сказала Мэри Фитцсиммонз, директор наркологического центра в Вестпорте (штат Коннектикут), районе больших доходов. - Есть деньги на спиртное, на психиатра, на экономку, и все это может мешать осознать реальность алкоголизма".

В то время как большинство жен служащих корпораций в нашей стране продолжают вести традиционный образ жизни, растет и число тех, кто не только слышит об освобождении от него женщин, но и сам выступает за это или чутко реагирует на ощущение утраты своего "Я". Об одной из таких женщин - о так называемой "выбывшей из данного круга жене" - была помещена статья в журнале "Лайф" (17 марта 1972). Речь шла о 35-летней женщине, окончившей колледж, матери троих детей, жене представителя деловых кругов "средней руки". Несмотря на отсутствие враждебных чувств к мужу или несходства характеров с ним, не испытав частых разлук и денежных затруднений, Вэнда Адамс сочла, что такая жизнь все больше "разочаровывает и душит" ее, и пожелала расторгнуть свой брак, в котором состояла четырнадцать лет. Злодеев здесь не было. Все дело, по-видимому, заключалось в потребности в развитии ее личности. Этого она и добивается сейчас, вернувшись к учебе и работе.

Уйдя от мужа, Вэнда Адамс почувствовала себя "такой счастливой, как никогда. Несмотря на одиночество, все перипетии борьбы за выживание и возникающее иногда чувство, что не так уж хочется быть независимой, я сама себе нравлюсь больше и люди мне нравятся больше". Сохраняя с мужем дружеские отношения, она не просит у него и не получает алиментов. Живет она с дочерью, старшей из всех детей, и входит в сообщество других женщин; два ее мальчика остались у отца.