Одиночество вдвоем

Элайза встала, при этом ее худые колени издали хруст, и направилась на кухню в поисках хлеба, чтобы сделать тост. Я не видела, чтобы она ела еще что-нибудь, не считая пиленого сахара. У нее был разочарованный вид. Может быть, я недостаточно серьезно к этому отношусь. В гостиной стоял запах гниющих фруктов; практически заполнив собой все дыхание, проникнув внутрь моих легких.

Я бегло пролистала «Конфетти». Как много важных аспектов, которые я не учла: машины, план рассаживания, порядок выступлений.

— Хлеба нет. Выпьешь джин с тоником? — спросила Элайза.

Мне уже приходилось иметь дело с ее джином и тоником: полпинты джина «Гордон» и чисто символически капля теплого тоника. Без лимона или льда. Она появилась с двумя чайными стаканами, разрисованными золотистой каймой и цветочками. Эльза их коллекционировала. Она собирала тарелки в форме листьев латук-салата, замысловатые веера, асимметричные шляпы, что всегда выглядело немного зубасто. Однако она всегда теряла интерес, прежде чем коллекция становилась достаточной, чтобы представлять собой нечто.

— Я тут встретила кое-кого, — произнесла она, усаживаясь рядом со мной по-турецки, и сделала большой глоток из чайного стакана.

— А почему не сказала? Кто это?

Элайза небрежно усмехнулась.

— Возможно, все уже прошло. Все это как-то меня смущает. Он был значительно моложе. А я достаточно взрослая, чтобы прекрасно это понимать.

Я понятия не имею, сколько ей лет на самом деле. Несколько лет назад она отмечала свое тридцатилетие на речном пароходе. Она появилась одетой с «вызывающим шиком», как она говорила, обмотанная в индийское фабричное сари с драгоценными камнями, в сопровождении ситарной музыки. На следующий год в небольшом баре, декорированном под светлое дерево, с официантами, подающими маленькую рыбку и чипсы в кулечках, в довольно пристойной обстановке она отмечала, как она заявила, свое настоящее тридцатилетие. Теперь она сидела и ковыряла ужасного вида болячку на своей голени.

— Он не может быть таким молодым, — предположила я.

— В общем, ему двадцать четыре, так что это смешно. Давай отшлепай меня.

Я засмеялась, пробуя джин на язык, слишком теплый из-за крепости алкоголя.

— Дейл, помнишь помощника Грега? Ты познакомилась с ним на тех съемках. Я не жду от этого ничего. Ты знаешь, это всего лишь физиология.

— Когда это произошло?

— Во время поездки в Мексику. Катастрофа. Модели нарочно обгорели на солнце. Видимо, не знали о солнцезащитном креме. Поэтому мы не могли использовать их. Надо было привезти другую модель, рейс задержали в Хьюстоне на семь часов. Вдобавок она отравилась цыпленком с багетом, который съела в аэропорту.

— Я не думала, что фотомодели едят, — сказала я. Каким-то невероятным движением Элайза пронесла полный стакан джина мимо открытого рта и вылила все на шею.

— Вот такие дела. Они выбирают одежду и забывают о хлебе. А это довольно рискованно. Так что нам оставалось только напиться, пока яд не нейтрализуется сам по себе… Ты знаешь, Дейл, просто смех один.

Элайза была такой поцарапанной и неряшливой, что, глядя на нее, я начинаю понимать, что очень ее люблю. Отполированные ногти обкусаны до мяса, худые голени взывают о защите.

— Можно я возьму его на твою свадьбу? — неожиданно спрашивает она. — Не как друга — он еще мальчик, ради всего святого, просто чтобы кто-то был рядом. Свадьбы делают меня очень заметной.

Я стала выяснять, моя ли конкретно или любая другая свадьба способна сделать Элайзу значимой. Скорее всего ей просто хочется нарядиться.

— Конечно, можешь, при условии, что он не будет лаять.

«Конфетти» был раскрыт на рекламе обуви. Розовые туфли, украшенные стеклярусом, были, конечно, не для людей. Им место в музее или в отделе одежды дня кукол. Я представила себе, как натягиваю эти покрытые стеклярусом туфли, возможно, даже всплакну, если вдруг мне посчастливится в них влезть.

— Классные туфли, но не для твоих широких ступней, — подвела итог Элайза.

Я осталась ночевать в свободной комнате Элайзы, на ее надувной кровати, которая оказалась не по зубам ее объему легких и поэтому была лишь наполовину надута. Когда я легла на бок, мое бедро уперлось в пол. Куча спутанного нижнего белья выпала из разбитого комода, чтобы любым путем продемонстрировать, что квартира не похожа на аккуратный дом, где все с любовью уложено и ухожено.