Одиночество вышло из чата

– Знаешь, Саш, но больше всего меня поразила история с писательницей Элис Сиболд. Она, эта реальная история, вызывает и сочувствие, и ужас, и отчаяние… Хотя тут уже речь не о пропаже людей, а об ошибках следствия.

– Расскажи, – потребовал Саша.

– Короче. Тысяча девятьсот восемьдесят первый год. Восемнадцатилетнюю Элис, девственницу в тот момент, изнасиловал чернокожий мужчина. Элис написала о происшествии книгу, называется «Счастливая». А потом она увидела на улице человека и опознала в нем своего насильника – Энтони Бродуотера. Ну там много еще разных подробностей, как это все происходило, я тебе очень приблизительно рассказываю, упрощенно… Короче, Бродуотера посадили. В две тысячи втором году Элис написала свой знаменитый роман «Милые кости», тоже по мотивам насилия, которое произошло с ней. А Бродуотер, кстати, свою вину не признал! Он отсидел семнадцать лет, и его жизнь была полностью сломана. Но. Когда затеяли очередную экранизацию книги Элис, продюсер заметил нестыковки в сюжете. То есть это был текст «стекло», эмоциональный и в то же время хаотично-нелогичный. А сценарий-то должен быть убедительным! Короче, продюсер стал разбираться в деле Элис и с изумлением обнаружил, что Бродуотера обвинили несправедливо.

– С ума сойти… – вырвалось у Саши.

– Элис публично принесла ему извинения и осталась жить в глубоком шоке. Ведь мало того, что она в юности перенесла травму с насилием, так еще получила новую травму – узнав, что сломала другому человеку жизнь. Обвинила невиновного!

– Это что же получается, жертва сама превратилась в чудовище? Как вообще это все классифицировать? Кому сочувствовать? Как все непонятно и странно… – раздраженно, расстроенно, недовольно пробормотал Саша.

– Ну да, вот так. Кстати, книгу «Счастливая» после этого сняли с продаж.

В этот момент мы шли по тропинке среди деревьев. Было ощущение, что мы оказались в лесу. Никого, тишина, только птицы щебечут в этот вечерний час. Лучи солнца с трудом пробиваются сквозь ветви…

– Саша, мне страшно, – вдруг призналась я. – Мне кажется, Ирине грозит опасность.

– Да ты что! Ты же говорила, что у нее скоро свадьба и вообще…

– А вдруг этот ее Аркадий – аферист?

– Почему ты так думаешь? – осторожно спросил он.

– Он делает ей слишком дорогие подарки. Он слишком быстро сделал ей предложение!

– Даш… если честно, я был готов сделать тебе предложение в первый же день, как мы с тобой встретились! – с нежностью произнес он. Остановился, обнял меня: – Будь моей женой.

– Нет, нет, потом! – возмутилась я. – Немножко рано… Я еще не привыкла!

– Даш… Ну вот честно. Ты ведешь себя так, будто мы просто друзья. А мне нужна любовь, а не дружба. Мне больно.

– Ты меня шантажируешь, да?

– Я тебя ревную.

– К кому? А-а-а, понятно… Ты об Илье. А почему ты раньше не говорил, что тебе неприятно его присутствие рядом?

– А почему ты позволила ему быть рядом… впрочем, ладно. Не стоило об этом говорить сейчас. Посмотрим.

Всю остальную дорогу мы молчали.

Пришли домой, легли спать. Ночью я проснулась от того, что Саша принялся ласкать меня. Прикосновения ведь тоже могут говорить? Кажется, Саша пытался сообщить мне, что я ему дороже всех.

Вот почему я не могу с легкой душой наслаждаться искренними, добрыми, откровенными и ласковыми отношениями? Неужели мне нужны больные, бешеные эмоции? Почему мне вдруг стал везде видеться подвох? Зачем я пытаюсь отдалить Сашину любовь?

Я ведь восхищаюсь им. Уважаю его – он каждый день старается мне угодить.

А больные эмоции – они только с плохими, ненадежными мужчинами. Мне нужна обычная человеческая любовь без всех этих вывертов и страданий. Помощь и разумная опека может нравится не меньше, чем горячка и драйв в отношениях. Я благодарна Саше за его постоянное беспокойство обо мне.

Я принимаю его помощь и заботу.

– Я люблю тебя, – прошептала я на ухо Саше. – Я всегда буду твоей.

Как же он старался в эту ночь… Сплошные фейерверки и праздничные салюты.

Утром мы проспали – и пробежку, и завтрак, и прочие утренние дела. Саше стали звонить с работы, он так и засел в своем кабинете немытым и нечесаным.

Я принесла потом ему кофе с бутербродом, поставила с краю стола и поцеловала Сашу в макушку.

– Эй, детка, ты что-то говорила мне ночью? – спросил он, не отрывая глаз от монитора. – Мне послышалось?

– Нет, тебе не послышалось. Я сказала, что люблю тебя.

…В субботу мы отправились в наш Клуб. Несмотря на дождь, пришли почти все. Кроме Ильи. Решили, что дождь ему помешал.

В торговом центре царила тишина, в кафе, кроме нас, никого больше не было.

– О чем говорить будем? – деловито спросил Костя, изучая стопку настольных игр. – Акса, есть мысли?