Одиночество жреца. Том I

Принц кликнул рабов и слуг, которые быстро накрыли нам в небольшой беседке — вдали от общего гама и веселья, где мы двое с комфортом расположились. На стол встало мясо, сыр, фрукты и несколько моих кувшинов.

«Вот тебе и беседа за стаканом с будущим королем Ламхитана», — подумалось мне.

Бухать с монархами, нынешними или будущими, уже становилось для меня какой-то традицией, учитывая количество выпитого в кабинете Кая.

— Так что за история, Антон? — спросил Арван, когда мы наконец-то устроились.

— Ты же знаешь, что я не являюсь аристократом, и тебе сейчас наливает вчерашняя чернь? — хитро спросил я, ловко наполняя серебряную рюмочку принца вишневой настойкой.

Принц лишь утвердительно кивнул, после чего многозначительно посмотрел на мою красную прядь в волосах и покачал головой.

— Чернь или не чернь, тебя отметил Пал, значит, ты уже точно достоин наливать мое вино, — улыбнулся Арван, принимая из моих рук рюмочку с напитком.

— Но Кай Фотен приблизил меня не за мои военные подвиги, арх. Король дал мне титул за мою науку.

— Ты же счетовод, верно?

— Все так. И я еще в документах одного барона нашел очень странные схемы. Воровство государственного масштаба, которое до сих пор, насколько я знаю, не искоренили. И нашел еще худшие хищения в армии, прямо на пороге войны.

— Которая началась, потому что Бреннская Республика выступила на нашей стороне против Короны…

— И бросила Клерию, да. Но ты спросил меня, арх Арван, почему я зову твою сестру к Клерию и почему мы считаем, что сможем таким образом добиться процветания для обоих государств. Только давай так: это, как я все вижу. Официальная позиция — это к отцу Орвиста, графу Бренарду де Гранжу. Тем более, можно ли всерьез воспринимать речи пьяного? — лукаво спросил я.

Арван понимающе улыбнулся и, подняв рюмочку, будто у него был кубок в руках, сделал несколько маленьких глоточков.

— Барон Тинт! Не поверю ни единому вашему слову тут! Мы же оба пьяны! Это так, просто беседа двух воинов и государственных мужей, не более.

— Именно, просто беседа двух мужчин, которые выпивают вместе, — согласился я. — Так вот, Бренн бросил нас, погибло много хороших людей. Бренн не помог вам. Бренн даже не дал моему королю ссуду под приемлемый процент, чтобы взять больше наемников в войско и на паринийские мечи пришлось бросать землепашцев и кузнецов, которых оторвали от семей. И то же самое чуть не случилось на западе, когда за полуостровом Фейн пришли гонгорцы… Но там мы все решили одним сражением. Я считаю, что батюшка нашего короля, покойный Сандер Четвертый, не просто так начал вести переговоры о браке своего наследника с кем-нибудь из числа дочерей архов Ламхитана. Отец Кая Фотена Первого, как мудрый правитель, видел, что Республика не способна быть настоящим другом, не связанная кровными узами с кем бы-то ни было.

В беседке повисла тишина, мы немного выпили. Арван думал.

— Знаешь, разговор двух захмелевших мужчин очень точно повторяет то, что говорят их отцы и старшие товарищи трезвыми, на официальных аудиенциях, барон Тинт. И лично мне сложно с этим не согласиться. Но ты обещал мне свою историю.

Я пожал плечами.

— История проста, арх, крайне проста. Смерть Сандера Четвертого и бегство матери в Шанское Княжество оставили Кая в одиночестве. И это научило его разбираться в людях и приближать к себе правильных людей.

— Считаешь себя правильным человеком?

— Преданным трону — так точно. Я служу Каю Фотену не потому что родился, чтобы служить ему, а потому что сам того пожелал.

— У тебя был выбор? Мне всегда казалось, что если трон призывает на службу, то мужчина не в праве отказать.

— Выбор есть всегда, арх Арван, выбор есть всегда.

Чуть помолчали.

— А моя история в том, что перо и чернила мне пришлось быстро сменить на меч, арх, — начал я после паузы, — я пережил обе самые страшные битвы той войны, отбивал десант паринийцев, стоя плечом к плечу с королевскими гвардейцами и видел, как Кай Фотен лично защищает свое королевство и ведет людей в бой на улицах пылающей столицы. За это меня и отметил Пал, возможно, раньше срока, но отметил.

— Говорят, короли Клерии всегда орудую секирой и владеют магией льда, замораживают своих врагов и разрубают их обмороженные тела одним ударом? — кровожадно спросил Арван.

— Ну, Кай не был таким, — усмехнувшись ответил я, — хотя с годами он все больше становится похож на своих могучих дедов. Возможно, со временем и он возьмет в руки родовую секиру. Но в доблести и чести моему королю не отказать, как и в честности.

— А ты не думал, барон Тинт, остаться у нас? Не возвращаться в Клерию? Перестать быть нелюбимым при дворе твоего короля выскочкой, которого никто не принимает за равного, а из друзей у которого только молодой виконт и бывшая фаворитка короля? Тут, в Ламхитане, ты можешь рассчитывать на титул нарха, а твои внуки смогут стать уже архами. Твоя доблесть и острый ум будут достойно оценены нашим народом, и ты будешь желанным гостем в любом доме, вместо того, чтобы прозябать в своем приграничном поместье, где ты добываешь корабельный лес и варишь свое жгучее вино.