Одиночество жреца. Том I

В этом мире с развлечениями не очень, я уже об этом говорил. А у знатных ламхитанцев не было даже толковой охоты. Леса здесь не слишком густые и крупной дичи толком не водилось. Поэтому тут молодежь развлекалась достаточно просто: танцы, диспуты, музыка, потешные бои и так далее, все, что соответствовало странному симбиозу милитаризма и технократии. Для этого вечера мне и младшему де Гранжу пришлось капитально раскошелиться: для клерийского платья было уже слишком жарко, так что, чтобы не прослыть потными свиньями, пришлось заказать наряды у местных портных, с некоторыми оговорками, чтобы подчеркнуть наш иноземный статус. Мы отказались от коротких туник, которые тут часто носили знатные мужчины, в пользу широких и легких штанов, а наши накидки были вышиты серебром, как это делалось в Клерии с камзолами и куртками аристократов. На поясе у виконта были богатые ножны с его мечом, я же нацепил парадный чехол с посохом. Тут же без оружия даже в нужник не выйти, чтобы традиций не нарушить и не опозориться.

Вечер прошел отлично. Явившись в сопровождении двух детей Верховного Арха, мы с Орвистом сразу взмыли по статусу куда-то ввысь, к самым облакам.

— Барон Тинт!

Это был Каид с одной из сестер — ученицей Рахиль, которая принимала участие в латании моей порванной тушки. Юноша глубоко поклонился, хотя я видел, как нелегко ему это дается. Была бы воля сестры — невысокой пухленькой девушки — она бы ему еще на спину ладонью нажала, чтобы коснулся лбом собственных ног, но, как я видел, удержалась. Правильно, парню и так сейчас было нелегко.

— Каид, здравствуй, — я поклонился в ответ, чуть менее глубоко, как приличествует старшему, если и не по социальному статусу, то по возрасту и достижениям.

Ну а потом началась карусель бесконечных знакомств и ничего не значащих улыбок. Арван куда-то очень быстро слился, так что спасала меня и Орвиста только Сания, которую, впрочем, тоже частенько дергали.

Все действо проходило в небольшом, но очень уютном саду, разбитом на заднем дворе какого-то поместья. В общей сложности по лужайкам, между деревьев, клумб и кустов, прогуливалось не менее полусотни человек, мимо которых сновали слуги с настоями и вином. Пиво здесь не очень привечали.

— Вот скажите, барон Тинт, есть ли в Клерии академия? Изучают ли на севере мироустройство так, как тут, в нашем прекрасном Ламхитане? — громко, чтобы слышали окружающие, спросил меня какой-то юнец, когда мы уже самостоятельно, вместе с Орвистом, стали курсировать по саду от компании к компании.

— Как в Ламхитане? Ну, что тут сказать, — начал я издалека.

Вопрос был с подковыркой. То, что все ламхитанцы — махровые националисты, я уже почувствовал на собственной шкуре, но мне надо доказать не только Сании, но и прочей знати государства, что союз с северянами — хорошая затея. И если на высшем уровне, то есть с отцами и матерями этих молодых людей работал Бренард, и работал успешно, то вот будущие правители Ламхитана достались нам с Орвистом.

— Прежде чем я отвечу вам, у меня есть несколько вопросов, на которые вам стоит ответить, согласны?

— Конечно, — хмыкнул парень.

— Хорошо. Скажите, сколько урожаев зерна и прочих культур можно собрать в Ламхитане за год?

— Два, а иногда и три! Если хозяин не дурак, а его люди не лентяи! — с гордостью ответил парень.

— А как же зима? Реки замерзают?

— В смысле, замерзают? Конечно же, нет!

Я многозначительно посмотрел на Орвиста, который уже понял, куда выруливает разговор. Притихли и другие гости в саду, потому что назревало что-то по-настоящему интересное.

— Ламхитан — прекрасный и богатый край, в этом нет сомнений, — начал я, достаточно громко, чтобы мой голос разносился почти по всему саду.

Многие молодые люди вокруг одобрительно закивали: а как иначе? Конечно, Ламхитан — лучшее место на Таллерии! Средоточие силы Пала и мудрости Софа!

— Ламхитанцы, как я понимаю, если они не лодыри и не дураки, то не знают нужды. У многих родов есть рабы, но эти люди попали в кабалу за долги и по собственному расточительству, так? И казнят у вас, чаще всего, за убийства, а за воровство — только если кошельки подрезают в порту, так?

Утвердительным ответом мне был нестройный гул голосов.

— Знаете, Ламхитан — великолепный и богатый край, говорю как урожденный северянин. Я бы хотел родиться и жить здесь, — абсолютно искренне сказал я, чем вызвал еще одну волну одобрения у гостей.

Когда голоса смолкли, и я понял, что все внимание направлено снова на меня, то продолжил: