Одиночество, зомби и ментальная магия

— Мне нужно ненадолго занять один из столов, — особо не обращая внимания на человека, проговорил поглощенный в свои мысли некромант, — на час, не больше. Вы можете сходить на обед. Я понимаю, что сейчас это ваше рабочее место, но это довольно срочное дело. Тот отравленный, которого привезли вчера, надеюсь вы его еще не слишком разобрали? — дождавшись нервного кивка, похоже что патологоанатом опасался вообще прикасаться к телам в морге, Салем чуть улыбнулся. — Спасибо. Сержанты Каррик и Шорн обещали вернуть его завтра, — человек быстро ушел, похоже он был не рад этой работе, и Карайн, чуть ли не бегом отправился к себе. Наконец-то можно было переодеться, выпить кофе и отвлечься.

Дина заключила временное перемирие с Ругеном, который решил, что ему пошли навстречу, обговорив детали костюма, который он представлял себе весьма смутно. Теперь он, пока она его вела в подвал, чтобы показать избранные записи воспоминаний родителей и свой большой успех — несколько кадров мыслеобразов жертвы, беспрерывно читал ей мораль и учил жизни.

— А еще не стоило позволять ему так много сразу — вы же вроде приличная девушка, Крахх! А приличные девушки сначала ходят на свидание, потом разрешают взять себя за руку, потом… — Руген запнулся, — потом проверив чувства, решают перейти к более открытому проявлению чувств! Вы еще молоды, поэтому должны контролировать постыдные порывы!

Дину спасало только детальное представление, как она будет завтра красить Ругену физиономию.

«Папочкин макияж тебе покажется действительно классикой!».

В своей комнате она посадила Ругена на стул, включила запись и позорно сбежала за дверь хоть на пару минут избавиться от бесконечного чтения морали.

Душ, чистая одежда, пара настоев, залитых нормальным кофе внутрь, и ощущение, как магия перетекает через пальцы в мертвое тело, распластанное на столе, как оно начинает реагировать на приказы и постепенно оживать, хотя жизнью это назвать было нельзя, все это привело Салема в состояние, близкое к нормальному. Нормальному по его меркам, он перестал ненавидеть живых, теперь они его просто слегка раздражали. На все это у него ушло минут сорок.

Легким росчерком ногтя нарисовав последнюю линию, некромант отошел в сторону, дожидаясь пока зомби откроет глаза. Рассказав дорогу и проверив, что поднятый адекватно реагирует на приказы, Карайн отправил его своим ходом к сержантам и вышел в коридор намереваясь пойти к Дине и еще раз, вместе с ней, просмотреть запись, чтобы понять, кого им надо будет искать.

— Лейтенант? — Салем распахнул дверь и заглянул в комнату менталиста, — а где моя напарница?

— Твоя любовница ты хотел сказать? — оторвался от просмотра записи (сильно урезанной записи) того злосчастного дня, когда они нашли свою единственную улику.

— У меня вопрос, Карайн. Вот тут еще явно день… — палец ткнул в остановившуюся запись. — Что вы позавчера делали такого, что помешало вам вернуться на работу? Впрочем, — лейтенант добродушно махнул рукой, — можешь не отвечать, и так понятно, что вытащил ее на свидание. К твоему сведению, Карайн, приличные люди сначала водят на свидания, а уже потом спят вместе!

— Моя напарница, — отозвался Салем явно недовольный тем, что ему пытались читать мораль, — я неприличный человек и сначала сплю, а потом вожу на свидания. Так все-таки, где она?

— Отговорилась пудреньем носа, но видимо просто сбежала, — фыркнул Руген. — Правду никто не любит.

Дина спокойно возвращалась обратно в комнату, надеясь, что лейтенант уже все закончил и теперь она может выключить экран и немного побездельничать, пока ее не утащил на допросы подозреваевых Злобс, которому она была должна за принятия на себя огня от двух адвокатов. Открыв дверь она почти влетела в спину Салема, недовольно рассматривающего Ругена.

— Правду можно говорить по-разному, — холодно заметил некромант, оборачиваясь на звук двери и встречаясь взглядом с Диной. — Но великому искусству политики, к сожалению, не учат в школе, — он улыбнулся и снова посерьезнел, поворачиваясь обратно. — И каждый должен доходить до него своим умом.

— Что ты несешь, Карайн? — фыркнул Руген. — Мне перед тобой что ли политесы разводить прикажешь? А девчонке вообще не помешает проветрить мозги, что с тобой связалась! Я тут узнал, что Краххи относились к Святой Инквизиции! И то, что она менталист даже неплохо, могла бы сохранять безбрачие и нести свет веры и дальше. Ты ведь поэтому просила отца добавить к моему костюму побольше религиозных символов и сделать по его вкусу?

Лейтенант победно посмотрел на Салема, считал, что поставил того на место, а Дина закусила губу и вывалилась обратно за дверь, не желая нарушать иллюзии Ругена непристойным смехом. Из коридора она бросила изменившимся голосом, чтобы он просматривал остальные записи и, с трудом сдерживаясь, прислонилась к стенке чуть дальше по коридору, представляя себе завтра безупречного лейтенанта, одетого строго по вкусу ее отца. Это стоило всех нотаций.