Одиночка

Бой стих. ОНА посмотрела на часы. 15-45 по местному. Скоро вечер, и вторые сутки здесь. Поднялась и вышла на первый этаж. Дом было не узнать. Лестница на второй этаж была завалена обломками, в стенах дыры, её голова пролезет, в некоторых местах пятна крови. Солдаты сидели уставшие. Кто-то набивал магазин, кто-то раскладывал амуницию, кто-то из кирпичей строил стенку. Многие были перевязаны. Полковник сидел на рации.

– Отбились. Почти все трехсотые. Один тяжелый. Боеприпаса мало, стена разрушена.

ОНА выглянула во двор. Два пролета возле ворот были снесены внутрь. Возле них горел колесный трактор с ковшом. С противоположной от ворот стороны в стене так же была пробита брешь. Двор был устлан трупами боевиков. Сзади послышался шум и мат. ОНА обернулась. Четверо бойцов спускали одного на импровизированных носилках из межкомнатной двери. Он был без сознания, голова перевязана. Его спустили в подвал.

– По местам. – сказал полковник. – Нам выделили батарею 152-х.

ОНА прижалась к стене. Полковник «колдовал» у рации. Периодически прилетало и грохало то с одной стороны дома, то с другой.

– «Редиска». Батарею отзываем. Наступление «бармалеев» в 22-м секторе. Сирийцы обещали помощь.

– Понял. Спасибо. Что за помощь?

– Они сейчас с вами свяжутся.

Было 16-29.

– «Редиска», как слышите? – голос был чисто русский и какой-то знакомый.

– Слышу вас. Назовитесь.

– «Машина Смерти». За забором у вас 20-25 «бармалеев». На юг около дома. Глуханите гранатами. Для меня слишком близко.

– Понял. Сейчас сделаем.

Глаза полковника были расширены от удивления. Несколько солдат подошли к южному окну, выдернули чеки и дружно кинули гранаты через забор. Кто одну, а кто две. Раздались взрывы, перемешанные с криками и руганью на арабском.

– Хорошо. Включите рацию на полный звук и выставьте в окно. Пусть знают, с кем имеют дело.

ОНА была спокойна. «Все. Я в безопасности». – думала ОНА. – «Как это будет сделано – не важно». Из-за забора раздались крики «Аллах Акбар» и послышались одиночные выстрелы, а из обеих раций пошла музыка. «Рубила» «Машина смерти».

«Машина смерти сошла с ума

Она летит, сметая всех…»

Последние слова потонули в грохоте взрывов к югу от дома, за забором. К ней подошел дядя Вася.

– Вот так работает ГШ-23. Думаю, что 4 ствола.

Со стороны пролома в стене выбежала группа боевиков, и тут же двор покрылся фонтанами взрывов. Несколько солдат САР отпрыгнули от окон.

«…Где тошно от огня чертям.

Мы будем драться на земле….»

Опять грохот взрывов, пыль, запах гари и ещё чего-то неприятного, тошнотворного. Пять минут музыки и взрывов. «Как красиво». – подумала ОНА. – «Я думала, что ОН техник и лирик. А ОН…».

– Берите раненых и на западный двор. Электронику отключить. И быстро. Я их ненадолго отбил.

Во двор приземлялся ВЕРТОЛЕТ. Но тихо, без шума винтов. Да и винтов у него не было. Впереди бежало двое бойцов. За ними четверо с носилками. Потом ОНА с дядей Васей, генерал и полковник. Замыкали группу оставшиеся бойцы. Во дворе нашли контуженного, но живого, и даже не раненного «бармалея». Взяли с собой, он не сопротивлялся. Вертолет приземлился, открылся задний люк. Под охраной бойцов погрузили раненого, офицеров и их, журналистов. Потом загрузились бойцы.

– МИ-8. – сказал дядя Вася. – Хорошо. Все влезли.

ОНА прижалась к стенке, за которой была кабина пилота. Там был ОН, ОНА это точно знала. Люк закрылся, и в салоне осталось только тусклое освещение, иллюминаторов не было. Вертолет пошел вверх и вбок.

– Держитесь, а лучше сядьте. Через пару минут будем у штаба.

Через 2,5-3 минуты машина села и люк открылся. Свет больно ударил по глазам. Солдаты выпрыгнули, выгрузили «бармалея» и раненого.

– Пошли, дочка. Надо зарядиться и связаться с редакцией. А то они нас потеряли.

ОНА вылезла, отошла шагов на 10 и повернулась. Люк закрылся, машина поднялась на два метра, затем развернулась к ней носом и наклонилась вперед. ОНА улыбнулась. Повисев секунд 20, «вертолет» ушел в сторону линии фронта. Подошел дядя Вася.

– Похоже, ОН тебя тоже узнал. Пойдем, ты вся в пыли. Сходи в душ, поешь и иди спать. Я с командованием переговорил, завтра будет пресс-конференция.

ОНА помылась, всю одежду бросила в стиральную машинку, поела. Подошла Ирина, тоже журналист, из параллельного канала.

– Ты как?

– Нормально.

– Ты светишься как неоновая реклама в темном городе. Что случилось?

– Я нашла ЕГО.

– Сергея?

– Нет. Лучше.

– А по-подробнее.

– Потом. Сейчас я спать.

ОНА достала из походной сумки старую мужскую рубашку, оделась в неё и легла спать. Вырубило мгновенно.