Одиночка

«Врачи мне нужны». – подумал ОН. ОН встал, подошел к ВЕРТОЛЕТУ, достал из кабины, благо окно было открыто, два флакона с изумрудной прозрачной жидкостью. Флаконы были на 20-25 миллилитров.

– Вот, выпейте. – сказал ОН, открыл крышку одного из флаконов и одним глотком его выпил.

– Я не хочу алкоголь.

– Это не алкоголь.

– А что?

– Биогенный стимулятор. Я пью его для восстановления физических и эмоциональных сил.

– А он не опасен?

– В такой дозе нет. Если передозировать, то понос, рвота, могут быть судороги, потом сон. И всего. Я через это прошел. Только пейте быстро, как только открыли крышку. Состав на воздухе нестабилен.

ОНА открыла крышку и залпом выпила. Язык обжег холод. Вкус сладковатый.

– Ментола много, а так, вкусненько.

– Там нет ментола. Все растительные компоненты. Сложный состав и технология.

– А как он действует?

– Восстанавливает нормальный обмен веществ. У него есть побочное действие – на мясо «прошибает». Так что ешьте котлеты, хлеб можете оставить. ОНА молча съела три котлеты, запивая их кофе.

– Сейчас уже поздно. – сказал ОН. – Завтра я вас заберу от пресс-центра около 9.00 местного времени. При себе диктофон, небольшая камера. Сделаете небольшой репортаж, потом сядете ко мне в машину. Одна. Я дам вам возможность снять будни наемника. Хочу вас предупредить. У вас может быть шок от увиденного. Можете ещё отказаться.

– Я согласна. В 9.00 я буду у пресс-центра. А где?

– Там вертолетная площадка. Заберу оттуда.

– Хорошо. А можно я поснимаю здесь вашу машину? – сказала ОНА, кокетничая.

– Можете обе. За ящиками, что за мной, стоит вторая.

ОНА включила камеру, обошла ВЕРТОЛЕТ со всех сторон, заглянула в кабину. Потом прошла за ящики. Там стоял САМОЛЕТ. Также обошла его кругом, поднялась по лестнице и заглянула в кабину. Кресел было два. С лестницы сняла ангар. Вдоль обеих стенок стояли топливные баки 1,5-метровой высоты. То тут, то там стояли стопки зеленых ящиков.

– А в ящиках что?

– Расходный материал.

ОНА спустилась, отключила камеру.

– Вам пора. Скоро совсем темно станет.

– Я бы осталась. – сказала ОНА и положила руку ЕМУ на плече. ОН положил свою левую руку ЕЙ на талию.

– Всему своё время. Пока оно не наступило. И вас ждут. На улице холодает.

ОНА обиженно сжала губки. ОН слегка толкнул ЕЁ в спину своими пальцами. ОНА уперлась в НЕГО, и положила вторую руку ЕМУ на грудь. «Хоть бы пристал». – подумала ОНА. ОН положил свою руку ЕЙ на плече. ОНА смотрела в ЕГО плече. Краска заливала ЕЁ лицо, как на первом свидании. ОН наклонился, и поцеловал ЕЁ в щечку. Нежно.

– Всему своё время. – повторил ОН мягко. – Иди, не задерживай своих. И диктофон не забудь. Спецы уже заждались новых данных обо мне.

ОН отпустил ЕЁ плечо. ОНА повернулась и пошла к столу. ОН держал свою руку на ЕЁ талии, сколько мог.

– А не боитесь, что будут штурмовать?

– Нет. У меня автоматическая система безопасности. Даже на подкоп рассчитана.

– Ты настоящий параноик по безопасности.

– Лучше быть свободным параноиком, чем сидеть на спец. зоне ФСБ без прав и свобод человека, и ФСБ-шники вытрясали из тебя все знания любым эффективным методом.

– До свидания. – ОНА стояла перед дверью.

– До свидания.

ОН наклонился над клавиатурой. Дверь открылась, и ОНА вышла в коридор. За ней щелкнул замок. Потом открылась дверь спереди. ОНА вышла из ангара. На улице была уже ночь, и дорожка была освещена фонарем, расположенным на ангаре. Выйдя на колею, ОНА пошла к машинам. Шла походкой довольной, уверенной в себе бизнес-леди. ЕЁ снимали три камеры. ОНА подошла к шлагбауму. Свет прожектора погас. Посередине ангара пробежали красные огоньки.

– Включил систему безопасности. Все, поехали. Не надо лишний раз беспокоить ЕГО. – сказал офицер спецназа.

Они погрузились в машины и поехали. Потом вертолет. В полудреме ОНА скинула записи на ноутбук и отправила в редакцию. Копии отдала офицеру спецназа. Сразу направилась в палатку, переоделась и легла спать.

Больница. Как ОНА ненавидела этот запах. Особенно после выкидыша. И все-таки приходилось туда ходить, сдавать анализы. Кровь, мазки, соскобы. А результат один – «медицина бессильна вам помочь». Аня помогала отсеивать попытки врачей «выкачать» из НЕЁ деньги за «помощь». Аня же остановила ЕЁ, когда, от безысходности, ОНА начала прикладываться к бутылке. Сейчас ОНА возила некоторые, особо нужные, лекарства, от болей, от отеков. Антидепрессанты не принимала принципиально. Через 2 месяца после выкидыша, немного оправившись, ОНА отправилась в первую командировку за ГРУЗОВИКОМ. С тех пор командировки стали самым лучшим ЕЁ антидепрессантом. С результатом каждого анализа шла к Ане. Слушала её, сравнивала с тем, что говорил врач. Результаты были неутешительны. А две недели назад позвонила мама Сергея.

– Сергей в реанимации в тяжелом состоянии. – её голос был подавлен. – Ты не могла бы приехать к нему.

– Что случилось? – спросила ОНА вызывающе. – Наш мальчик перепил и упал со ступенек ночного клуба? Или свой не туда сунул и ему по чайнику настучали?

– Не надо так. – её голос умолял. – Ему очень плохо.