Одиночка

Попрощавшись, парень вышел на улицу и, почесав в затылке, отправился снова на базар. Нужно было прицениться к лошадям. Покупать явного одра, который на полпути копыта откинет, было глупо. Пройдя в ряды, Елисей потолкался среди барышников и, приметив статного серого мерина, огляделся. Заметив его интерес, владелец загона не спеша подошел к парню. Поздоровавшись, барышник посмотрел на мерина и, чуть кивнув собственным мыслям, спросил:

— Гляжу, понравилась животинка. Не желаешь глянуть поближе?

— Что о нем знаешь? — повернулся к нему Елисей. — Мерин купленный. Сразу видно.

— Верно. На днях купил. Животина здоровая. Не запален, поджилки целые. Можешь сам посмотреть. И под седло и к оглоблям приучен. Одно копыто треснуло, но я его варом залил. От мокра и грязи побережешь, зарастет. А в остальном добрая скотинка, — честно признался барышник.

Такая откровенность Елисея не удивила. Торговец знал, кому можно впарить больное животное, а с кем лучше не рисковать. К его загону подошел казак, и потому барышник предпочел сразу рассказать все честно. Потом проблем меньше будет. Спросив разрешения, Елисей прошел в загон и принялся осматривать мерина. Крупное, спокойное животное обнюхало подставленную ладонь и позволило парню себя осмотреть.

Ощупав холку, спину, бабки и для видимости заглянув в зубы, Елисей задумчиво вздохнул и, вытирая руки пучком соломы, спросил:

— И сколько просишь за него?

— Прямо скажу, за тридцать купил, за сорок отдам.

— Тридцать пять. Возьму как есть. С одним недоуздком, — отозвался Елисей, похлопывая мерина по шее.

— Мало, — мотнул барышник головой.

— Сразу скажу, больше не дам, потому как нет. Да и не стоит он больше. Сам понимаешь, скотинка только для работы. Приплода от него не дождешься.

— Тоже верно, — проворчал барышник. — Ладно, бог с тобой. Забирай, — решившись, махнул он рукой. — Я табун жду, так что место мне нужно.

* * *

Очередная прогулка по базару принесла совершенно неожиданные результаты. Уже пройдя мимо очередного прилавка, Елисей вдруг резко остановился, словно на стену налетел, и, сделав два шага назад, повернул голову направо и радостно усмехнулся. На прилавке, к его огромному удивлению, лежали две подзорные трубы разного размера и полевой бинокль. О любой оптике тут можно было только мечтать, и вдруг такая удача.

Отодвинув плечом какого-то мужичка, что с интересом крутил в руке еще один бинокль, только уже морской, парень взял в руки длинную трубу и, аккуратно наведя ее на склон горы, удивленно хмыкнул. Кратность была примерно в три с половиной единицы. Проверив малую трубу, Елисей осторожно положил приборы на заботливо расстеленную продавцом тряпицу, посмотрев на торговца, задумчиво поинтересовался:

— Почем товар отдаешь, хозяин?

Задумчивость парня вызвал внешний вид продавца. Интеллигентного вида молодой человек лет двадцати двух — двадцати пяти с круглыми очками на носу и тонкими, музыкальными пальцами. Из-под шляпы выбивались светло-русые волосы, а глаза голубые смотрели на возможных покупателей с заметной опаской. Похоже, паренек продавал свое имущество вынужденно, а делать этого совершенно не умел.

— Бинокль десять рублей за малый. Пятнадцать за средний и тридцать за большой, — сглотнув, негромко ответил парень. — Трубы по семь и по четырнадцать.

— Малый? — не понял Елисей и, только повернувшись с стоящему рядом мужичку, увидел у него в руках театральный бинокль. Изящную вещицу со складывающейся ручкой. Оптика в медном корпусе, ручка костяная, с резьбой. Сразу видно, делалось на заказ для женщины.

— Позволь, уважаемый, — решив не церемониться, спросил Елисей, забирая вещицу у мужичка. — Оптика полуторакратная, похоже. Хотя для театра больше и не надо, — проворчал он, приложив бинокль к глазам.

— Да, вы правы, — оживился продавец. — Это театральный бинокль.

— Еще и делался для женщины, — усмехнулся Елисей. — Маменькин, небось.

— Откуда вы знаете? — растерялся студент. Именно так Елисей решил про себя называть его. Уж больно смахивал на киношного Шурика.

— Видно, — пожал Елисей плечами. — Трубы вот эти, небось, от дедов офицеров остались. По всему видать, не новые, но ухоженные. Вон, на футляре дырка рваная. Осколком, похоже, зацепило. Этот вон бинокль морской. Тоже не новый. А этот, полевой, поновее будет.

— Удивительно, — растерянно пролепетал студент. — Вот так, с одного взгляда, и почти все верно угадали. Вы правы, это от предков моих осталось. Отец помер, а мать болеет. Вот и пришлось ее сюда везти, на лечение. И как оказалось, жить здесь дорого. Вот и приходится… — студент удрученно развел руками.

— Понятно, — кивнул Елисей и, вздохнув, принялся откладывать поближе к себе все, что посчитал нужным.

— Э-э, казак, я тута раньше был, — оживился мужичок, протягивая руку за морским биноклем.

— Не замай, — хлопнул Елисей по протянутой руке.

— Ты чего это?! — возмутился мужичок, отдернув руку.

— Тебе для баловства, а мне для службы надо. Вон, маленький бери, и хватит.

— Чего это маленький?! — снова возмутился мужичок. — А я, может, большой хочу.