Одиночка

«Блин горелый, и даже логика какая-то в этом бреду есть, — лихорадочно думал Елисей, не зная, как реагировать на услышанное. — Хотя, если его при местном штабе оставят, то может и выгореть. Главное, чтобы в крепость не отправили или еще в какую дыру».

— Ну что вы молчите, Елисей? — затеребил его Митя, перетаптываясь на месте от возбуждения.

— Да вот думаю, то ли обругать тебя за такие фантазии, а то ли самому в штаб отвести, — проворчал Елисей, почесывая в затылке.

— А еще маменька очень хотела о чем-то с вами поговорить, — вдруг вспомнил Митя. — Пойдемте?

— Куда? — снова затупил Елисей.

— Как куда? К нам, конечно, — всплеснул Митя руками.

— Так. Стоять, Казбек, — осадил его порывы парень. — Мне сначала нужно в казармы зайти, узнать кое-что. А потом уж посмотрим. Не ждал я тебя тут встретить.

— А, ну да, конечно, — смутился Митя, сообразив, что влез в чужие планы.

— За мной, — скомандовал Елисей и быстро зашагал в нужную сторону.

Спустя три четверти часа он уже знал все необходимое и поставил прапорщика в известность, что с караваном пойдет его телега с грузом, которую он потом готов продать гарнизону крепости. Как оказалось, телеги тут ценились. Особенно у военных. Местное население пользовалось в основном арбой, так что подобный транспорт в хорошем состоянии был в цене. Выяснив, что примерная дата отъезда назначена аж через неделю, Елисей только головой покачал.

— Интенданты, — негромко проворчал прапорщик, заметив его недоумение. — Им пока барашка в бумажке не сунешь, ничего не выкрутишь. А у нас денег под отчет. Уже промеж себя собирать начали, чтоб хоть что-то получить. Даже жалованье солдатам и то не полностью выплачивают.

— И сколько им надо? — мрачно поинтересовался Елисей.

— Сто рублей за продукты требуют, и от жалованья процент. А еще порох и свинец нужны. Про капсюли я и не вспоминаю, — угрюмо пожаловался прапорщик, которого такое положение вещей явно вывело из себя.

— А за огненный припас сколько хотят? — спросил парень, чувствуя, как кровь начинает бить в висках от ярости.

— Еще сотню.

— Ну, с жалованьем сами разбирайтесь, а двести рублей я завтра занесу, — помолчав, тихо пообещал Елисей. — Есть у меня, где занять. Только вы мне того интенданта покажите.

— Зачем? — насторожился прапорщик.

— В рожу эту продажную плюнуть хочу, — рыкнул парень и, не прощаясь, ушел.

Выйдя к воротам, где его терпеливо ждал Митя, Елисей тяжело вздохнул и, окинув студента мрачным взглядом, сказал:

— Вот теперь можно и маменьку твою навестить. Только сначала давай в лавку при пекарне зайдем.

— Зачем? — не понял Митя. — Дома все есть. Уж чаем маменька вас точно напоит.

— Ох, Митя, и чему тебя только в гимназиях учили, — вздохнул Елисей. — Ну не ходят в гости с пустыми руками. Не ходят. Тем более к даме.

— Хм, а вы точно из казаков? — смутившись, спросил студент.

— Ты больше тут так не шути, — негромко предупредил его парень. — Сразу нагайкой поперек спины огребешь. И на происхождение не посмотрят.

— Извините, — еще больше смутился Митя.

— Бог простит, — отмахнулся Елисей, про себя добавив: «Горбатого могила исправит».

Они дошли до нужной лавки, и тут оба молодых человека конкретно зависли. Оба просто растерялись перед огромным выбором булочек, пирожных, пирогов, пряников и тому подобных вкусностей. Плюнув на условности, Елисей принялся набирать всего по три штучки. По количеству едоков. В итоге, оставив в лавке полтора рубля, они вышли на улицу, обвешанные бумажными кульками, торбочками и коробками по самые уши.

Добрались до дома, в котором Митя с маменькой снимали комнаты, они быстро. Первым делом, пройдя на кухню, они разгрузились и поспешили поздороваться с хозяйкой. Точнее, с Митиной маменькой. Увидев Елисея, женщина улыбнулась с заметной радостью, насторожившей Елисея, и, попросив сына поставить самовар, предложила парню присесть.

«Похоже, разговор будет непростой», — подумал Елисей, усаживаясь на указанный стул.

* * *

После получения денег вопрос снабжения крепости заметно ускорился. Прапорщик, которому Елисей передал двести рублей ассигнациями, долго не мог поверить собственным глазам и то и дело порывался начать задавать неудобные вопросы. Но парень был готов к этому и с ходу заявил, не давая ему опомниться:

— Я тут местным мастерам несколько своих придумок на изготовление дал. Они делают и продают, а мне мой процент откладывают. В общем, собралось понемногу.

— А что за придумки? — уточнил прапорщик.

— А вот, — продемонстрировал Елисей «вечную» ручку. — Тут что удобно, чернильницу с собой возить не надо. Следи только, чтобы заправлена была.

— А как следить? — тут же последовал вопрос.

— А вот тут помнить надо, как много пишете. Мне так на месяц хватит. А вот вам даже не знаю. Но в дороге удобно, — вывернулся парень.

— А где их продают?

— В лавке ювелирной. Такую тонкую работу только они делать могут.

— Так ты, выходит, с жидами связался? — фыркнул прапорщик.

— А что жиды, не люди, что ли? — удивился Елисей. — К тому сказать, мастера они, каких поискать. А что вера иная, так то их дело. Главное, что в мою не лезут.