Одиночка

Я взглядом приказал зверю освободить дорогу. Он глянул на меня умными глазами и с величайшей неохотой подчинился. Лодочник с мученическим выражением лица протиснулся мимо него и неуверенно зашагал по берегу, то и дело испуганно оглядываясь. Добравшись до лодки, он сноровисто отвязал ее и, дождавшись, пока туда не залезли мы со зверем, оттолкнул ее от берега и запрыгнул сам.

Я заметил, что лодка при этом как-то опасно накренилась и едва не зачерпнула бортом воду. Впрочем, мне и так как-то слабо верилось в то, что до противоположной стороны не придется добираться вплавь. Мужик уже полностью отошел от пережитого ужаса и быстро орудовал веслами, лишь изредка косясь на свернувшегося в клубок на дне лодки гулона. Кажется, ему не терпелось как можно быстрее отделаться от гостей и вернуться в свою избушку под укрытие сильного тумана. При этом общение с привратниками оказало на него сильнейшее влияние. Он был хорошо осведомлен о прочих мирах, чужаках, и его совершенно не смущала близость его дома к Вратам, о которых большая часть населения его мира и не догадывалась. А те, что все таки знали об их существовании – иначе как "таинственными" их не называли. И лишь единицы понимали, в чем, собственно, дело.

Река, как я с грустью заметил, оказалась широка и глубока. А плавать-то я умел только в одном направлении – сверху вниз.

– Так и быть, поможем мы с сыном ваш домик заново отстроить, – вслух размышлял мужик, поглядывая на меня эдак выразительно, как на новый надежный забор. И все же чудилось мне что-то нехорошее в его голосе, вроде странного намека. – Не на улице же вам жить, в самом деле. Трудно будем одному-то, но уж судьба у вас такая. У привратников на роду написано и день, и ночь охранять свой мир. Неспокойная жизнь, но благородная.

Я кивал головой, и не думая посвящать его в свои планы. А они остались неизменны и просты в формулировке – найти своих. А там мы вместе разберемся, что дальше делать. А с чужаками поговорить стоит. Мешать я им не собираюсь, только хочу разузнать – не видели ли они чего интересного, что может помочь мне в поисках.

Занудная болтовня мужика, только и мечтавшего, что вновь оказаться под уютным крылышком привратника, утомила меня очень быстро. Я давно уже понял, что все его высказывания насчет охраны мира, спасения от чужаков и благородства моей судьбы – ничто иное, как попытка обмануть гостя и не выдать истинных причин своего рвения в оказании помощи. Поэтому, когда лодка все же благополучно пристала к берегу, я сухо попрощался и без всякого сожаления покинул разговорчивого соседа хранителей Врат. Гулон на секунду замешкался, выжидая момент, когда обе мои ноги окажутся на земле, и лишь затем выпрыгнул с такой прытью, что едва напоследок не перевернул лодку вместе с ее хозяином. Отчалил тот с завидным проворством, тем более что густой туман самым странным образом рассеивался без остатка на этом берегу, тогда как противоположный по прежнему плавал в густой серой дымке.

Вот теперь мир стал пооживленней, а когда я обернулся, то понял, что даже слишком. Несколько человек в полном воинском облачении с завидным арсеналом всего колюще-режущего обнаружились невдалеке. Стояли они спокойно, не двигались, просто смотрели на меня с необычайно задумчивым выражением на квадратных лицах. Один даже секиру взвешивал на руке, чтобы мне легче было догадаться, какие именно сомнения их гложут. Я обреченно заглянул в глаза гулону и неторопливо пошел им навстречу…

Глава десятая

Воины оставались на прежнем месте, терпеливо дожидаясь, когда же молодой незнакомец окажется достаточно близко, чтобы они смогли без лишних движений и суеты смахнуть ему голову с плеч секирой или мечом. Смотря, кому повезет больше. Будучи сами выходцами с того берега, они с настороженностью отнеслись к его появлению и в который раз удивились предусмотрительности командира, оставившего их здесь. Тот всерьез опасался, что ни одни они окажутся столь предприимчивы. Что обязательно потянутся другие, быть может, даже их старые и далеко не самые добрые знакомые. Так и оказалось. Приближающегося человека они видели впервые и были абсолютно уверены, что он не воин. Но расслабляться не спешили. Слишком многое повидали на своем веку, чтобы понимать – отсутствие оружия еще не есть отсутствие угрозы.

– Кайр, как его: сразу или после? – деловито, но вместе с тем с немалой толикой уважения осведомился один из младших воинов.

– Подожди, – процедил тот сквозь зубы. – Не нравится он мне что-то. На вид больно молод да прост. Только вот зверюга все впечатление портит. Такая за абы кем не пойдет. Вы, ребята, давайте поаккуратней, с плеча не рубите. Чует мое сердце – она и без приказа всем нам глотки поперегрызет. Пусть ее хозяин подойдет, выскажется. Мы ж не звери, послушаем. Слушать-то оно тоже полезно. Иногда.