Одиночка — Джек

Доктор Майерс с пронзительной остротой ощущал такие вещи и потому избрал для праздного времяпрепровождения дневные часы, а делом начинал заниматься, когда ложились первые тени. По этой самой причине он и приближался к домику Гранжей в сумерках. На ходу он небрежно покачивал своей тросточкой, демонстрируя манеры джентльмена, только что прибывшего с Востока, — и время от времени свистом подзывал Джерри, здоровенного мастиффа, который не спеша трусил перед ним, кидаясь то к одной, то к другой стороне улицы и обнюхивая чьи-то неведомые следы. Доктор Майерс немного опасался носить оружие, чтобы ненароком как-нибудь кто-то не вынудил использовать его, но он приобрел пса, способного разорвать человека в клочья, и надеялся, что тот будет ему достаточной защитой. И у него не было случая пожалеть о своем выборе, поскольку Джерри, хотя и был глупым и упрямым животным, но, уж во всяком случае, был великолепным бойцом.

Увидев, что дом Гранжей уже почти рядом, доктор остановился, чтобы еще раз хорошенько обдумать то, что он собирался сделать, и заодно полюбоваться мерцанием желтых лучей лампы, которая светилась за приоткрытой парадной дверью дома. В прошлом у доктора Майерса были разные сомнительные делишки, на которые мир смотрит неодобрительно, однако же ни одно из них и в сравнение не шло с тем, к чему он сейчас готовился.

Он нащупал в кармане жилета маленький флакончик. Тот содержал в себе бесцветную и почти без запаха жидкость, которая распространяла вокруг себя слабый аромат дробленых персиковых косточек. Всего лишь капля или две на стакан воды понадобились бы, чтобы положить конец делу и жизни молодого Дэвида Эпперли. И тем же ударом доктор Майерс окончательно приобретал дружбу Шодресса. Выполнив это, он вполне прилично устраивал свою судьбу.

Этим же самым вечером он имел удовольствие наблюдать и за тем, как бесчинствующая ватага ковбоев Шодресса неслась по улице, выгоняя его конкурента, Гудриха, вон из Джовилла. И по ошарашенному, испуганному и взбешенному лицу медика Майерс понял, что тот не собирается возвращаться обратно в ближайшее время.

Затем, разумеется, настало время для получения информации из дома Гранжей. Юный Оливер пришел к нему еще днем и оказал, что, поскольку другого врача поблизости нет, они нуждаются в услугах доктора Майерса. Сможет ли он прийти тотчас же?

Доктор рассыпался в извинениях — он завален работой, но как только он с ней управится, так сразу и придет.

Он и вправду пришел, хоть и несколько часов спустя, и теперь курил сигарету и успокаивал свои нервы, обдумывая фактическую сторону дела. Очень легко усмирить встревоженные нервы и рассеять опасения, стоит только взять себя в руки и просто вспомнить кое-какие реальные факты. Каковы же они были, эти факты?

Вон в том домике лежал молодой человек с тремя страшными ранениями от пуль, выпущенных самыми умелыми руками в округе. Было просто чудом, что Дэвид Эпперли остался жив. И очевидно, будет вполне естественно, если его силы иссякнут, если его внезапно схватит судорога и если его сердце прекратит свою деятельность… Ведь непонятно — и это знают все, — как он еще дышит…

Если же после этого над его губами будет витать легкий аромат дробленых персиковых косточек, кто в Джовилле способен определить, что это за запах? Конечно же никто, кроме того самого доктора Гудриха, которого с такой предусмотрительной поспешностью выпроводили из города!

Рассуждения доктора, на его взгляд, были вполне безупречны, и, прежде чем сигарета была им наполовину выкурена, доктор знал в точности, что необходимо делать и как он это сделает. Он взвесил все последствия и перестал чего-либо опасаться.

Можно было идти дальше. В этот момент доктор вдруг осознал, что Джерри куда-то исчез. Он с беспокойством свистнул. Никакого результата. Но ведь он только что видел его, видел, как огромный зверь непонятно зачем помчался между стволами деревьев по направлению к домику, куда он теперь и сам поспешил.

Не прошел доктор и пятидесяти ярдов, как споткнулся обо что-то лежащее на тропинке. Это не был поваленный ствол, поскольку под носком его сапога что-то мягко подалось.

Он наклонился, чтобы посмотреть. Это было тело мертвой собаки — тело Джерри!

Волосы в буквальном смысле слова встали дыбом на голове доктора. Тот, кто убил мастиффа, наверняка был его врагом: собаку нужно было убрать, чтобы расчистить путь к убийству ее хозяина!

Первым порывом доктора было взять ноги в руки и стрелой помчаться вон из сада — на улицу. Но он сдержал панический порыв, чтобы зажечь спичку и обследовать тело.

В смерти Джерри не было ничего странного. На горле его зияла ужасная рваная рана. Доктор присмотрелся повнимательнее: горло пса было разорвано огромными острыми зубами — он побоялся даже представить себе эти зубы! Казалось, они могли принадлежать только тигру.

И с каких это пор тигры рыскают в окрестностях Джовилла?!