Одиночка - Джек

— Я появился здесь, Шодресс, чтобы представлять интересы скотоводов. Им трудно найти поверенного, который честно вел бы их дела, и я собираюсь вести их именно так. Осведомлен, что вы с моим братом долгое время были в плохих отношениях, и прежде всего я хочу сказать, что я не его человек. Я работаю под свою собственную ответственность. И не собираюсь подкупать суд присяжных, чтобы выносилось нужное решение: хочу, чтобы каждый получал то, чего заслуживает. Знаю, что вам практически полностью принадлежит этот город и каждый человек в нем, и спрашиваю: собираетесь ли вы пойти мне навстречу, предоставив мне шанс, или намерены ставить мне палки в колеса с самого начала?

Вот такой получилась речь, которую Дэвид зубрил и зубрил, готовясь к встрече. И пока он произносил ее, чувствовал, что именно это на его месте совершенно искренне в подобных обстоятельствах сказал бы любой нормальный порядочный человек.

Однако он не мог и предположить, что ему ответит Шодресс.

Этот джентльмен протянул широкую, мощную ладонь и положил ее на плечо своего посетителя.

— Эпперли, — сказал тот. — Рад видеть вас здесь! Да, мы с вашим братом в самом деле долгое время были в плохих отношениях и не могли понять друг друга, но реальных причин для этого не существовало. А все потому, что многие нечестные людишки рады разжечь разногласия между нами и стравить между собой. Зачем? Я скажу вам зачем! В этой части света, если говорить откровенно, есть два больших человека — Эндрю Эпперли на равнине и Алек Шодресс в горах. А всякие мелкие вонючки, которые встревают между нами, завидуют нам обоим и разносят сплетни. Они рассказывают мне всякие небылицы про то, что Эпперли, мол, имеет против меня зуб и пытается меня достать. Потом они приходят к Эпперли и травят ему байки про то, что я стою во главе банды, которая обрабатывает его стада и каждый год угоняет тысячи коров. Но, сэр, я старожил этого края. Я знаю его народ и не прислушиваюсь к разным сплетням. Но Эпперли по сравнению со мной новичок. Он еще многого не понимает и принимает эти небылицы всерьез. Он думает, что наряду с прочими делами я самолично ворую огромные стада коров, хватаю там и сям, где плохо лежит, и что я всегда могу выступить на чьей угодно стороне, только не на стороне закона и порядка. Поверьте, мы давно нуждаемся в энергичном, предприимчивом поверенном. Может быть, вы — именно тот человек, который нам так необходим! Перекрыть вам дорогу!.. Нет, сэр, я желаю вам всяческой удачи и помогу во всем, а если у вас возникнут какие-то сомнения, приходите ко мне и говорите о них прямо! Может быть, я смогу дать вам хороший совет.

Пока он говорил все это, его маленькие серые, близко посаженные глазки над огромным носом светились такой добротой и такая обаятельная улыбка топорщила бороду, покрывавшую толстые щеки, что Дэвид вдруг почувствовал, будто половина его подозрений в одно мгновение куда-то улетучилась.

— Хорошо, мистер Шодресс, — сказал он. — Думаю, что все вами сказанное может быть абсолютной истиной. По крайней мере, я хочу быть правым в своем предположении.

Он крепко пожал руку Шодресса, так крепко, как только сумел. И ему показалось, будто он сжимает камень — такой сильной оказалась рука хозяина гор.

— А что до советов, — снисходительно заметил Дэвид, — я всегда с радостью их приму.

— Вы говорите правду, юноша?

— Конечно.

— Тогда позвольте мне сразу начать с одного дельного совета. Парни в этих краях довольно странные, они не любят людей, у которых душа не открытая и не прямая. И особенно они невзлюбили того тощего джентльмена, которого вы привезли с собой.

— Вы имеете в виду Димза?

— Вот именно. Говорят, будто он расхаживает там и сям по городу этакой вкрадчивой походочкой, будто он кот, или шпион, или что-то в этом роде. И к тому же он, кажется, не слишком-то уверен в себе. А с ним ходит здоровенный пес, чтоб защитить его, если он попадет в какую-нибудь неприятность. Но разрешите мне сказать вам, сэр, что, если уж здесь начинаются неприятности, они ударяют как молния, даже от такой собаки будет мало проку, и не важно, как громко она будет лаять!

Дэвид рассмеялся.

— Димз — неплохой парень, — покровительственно сказал он. — Собственно говоря, я взял его сюда, чтоб попытаться сделать из него человека. И, полагаю, у меня это может получиться. Но могу вам честно признаться: он вовсе не мой шпион!

Чуть погодя, весьма довольный состоявшимся разговором, он вернулся в свою контору. Он снял под нее маленькую хибарку, на двери которой теперь появилась ласкающая душу надпись:

«ДЭВИД ЭППЕРЛИ.

Поверенный в делах».

У него раньше никогда не было собственной конторы. Он никогда не распаковывал свой юридический багаж и не использовал свои знания, разрешая и улаживая всевозможные дела. Теперь он сожалел, что не начал работать на этом поприще раньше. Потому что ощутил, как обострилось восприятие действительности. И никогда еще в его сердце не вспыхивало столь радостное возбуждение, даже в разгар охоты на льва.