Одиночки. Найти любовь в сети

Моё душевное состояние совсем не располагает к общению. Особенно с теми, кто является носителем Y-хромосом. Я закрыла собственную границу на замок. Обещание никого не подпускать ближе, чем на пушечный выстрел — своеобразный окоп. А выплаканная за ночь вода — глубокий непреодолимый ров.

— Попрощаться пришёл. На следующей недели опять в море. Не могу тут.

— Ну, пока, — безразлично пожимаю плечами.

Саша смотрит обескуражено, будто ждал совсем другой реакции.

Да, когда-то я висла у него на шее, мочила её солёными слезами и клятвенно заверяла «буду ждать». И ведь честно выполняла обещание. Даже когда уже и не стоило.

— Знаешь, а я надеялся, что у нас получится всё вернуть. Что ты дашь мне шанс, — признаётся по-детски обиженно.

— Шанс? — удивлённо переспрашиваю.

Если я когда-нибудь ещё раз решусь на эксперименты с собственным сердцем, то «шанс», о котором говорит Саша, надо будет постараться заслужить. Бесплатные попытки уже все растрачены.

— Доказать, что действительно хочу быть только с тобой. Я всё осознал, Агуша. Времени было достаточно.

Согласна. Достаточно. Год мне понадобился, чтобы наконец тебя отпустить. А тебе, чтобы захотеть вернуться обратно. Что за эффект бумеранга?

Насмешливо улыбаюсь, вспоминая, почему возвращаются бывшие. Два процента из ста понимают, что им правда хорошо лишь с тобой. А девяносто восемь процентов — потому, что никому кроме тебя, они больше не нужны.

Как бы не хотелось быть особенной, но наш случай это девяносто восемь процентов.

— Дважды в одну реку не войти, Саш.

— Почему? Правда веришь в эту чушь?

Нет. Просто больше не верю в любовь.

— Вода мутная и течение уже не то. Тебе ли не знать?

— Или дело в том малохольном, что постоянно ошивается у подъезда?

— Ты о ком? И что за тон ревнивого мужа?

— Ни о ком, прости.

Саша долго молчит и смотрит взглядом побитой собаки. Словно пытается достучаться до моей жалостливой души. Только абсолютно ничего не ёкает. Теперь я жёсткий универсальный солдат, который никому верит и никого жалеет.

— Прощай, Саш, — шепчу, захлопнув входную дверь. — Спасибо, что ты был. Но, пожалуй, больше не надо. Прошлое должно оставаться в прошлом. Даже если когда-то в нём было очень хорошо.

Отпиваю глоток остывшего чая и плетусь в спальню. Кажется, самое время сломать старые грабли, чтобы не иметь соблазна на них танцевать.

Опустившись возле кровати на колени, долго шарю рукой по скрипучим паркетным доскам. Ищу небольшую коробку из-под туфель, которые давным-давно отходили своё. Нет, я не думаю возвращать старую моду. Туфли я уже выкинула. А вот картонный ящик, как и его новое содержимое, не смогла.

Это тайник моих несбывшихся надежд. Но от него тоже настало время избавляться.

Любимое совместное фото, которое в отличие от остальных, рука так и не поднялась порвать. То самое, из торгового центра. Ничем не примечательное, но такое живое. Казалось, на нём самые искренние эмоции.

Бесконечное множество писем, в каждой строчке которых — непроглядная тоска.

«Знаешь, я никак не могу понять, почему всесильная медицина еще не придумала уколов от прошлого? Почему нет вакцины от желания хранить воспоминания о тебе? Почему я так упорно оберегаю наше совместно пережитое? Почему давно погрязла в том времени, где были «мы»? Ведь «нас» давно уже нет? Я добровольно отказалась от своего настоящего и при каждой удобной возможности сбегаю обратно к тебе.

Хоть и знаю, ты не ждёшь. Но я жду постоянно. Постоянно смотрю на часы, чтобы не пропустить момент, когда ты вернёшься. Я верю, что вернёшься и ничто не заставит меня думать иначе.

Это ведь болезнь? Так почему меня не лечат? Я неизлечимо больна? Возможно. Ведь я ощущаю именно так. Ты — моя раковая опухоль. И ты во мне повсюду. Ни одна химиотерапия не вытравит мысли о тебе из моей больной головы».

Если бы не знакомый почерк, никогда бы не подумала, что это писала я.

Или всё же не я? А какая-то влюбленная и зависимая дурочка?

Каждый день на протяжении прошлого года я пачкала бумагу. Исписала больше сотни листов. В них мои мысли и моя боль. Почти все они смочены литрами слёз. Смазанные буквы, что похожи на кляксы, тому подтверждение.