Одиночки

Если верить нынешнему летоисчислению, достоверность которого для многих очень сомнительна, то сейчас приблизительно 4330 год. Почти 2300 лет назад планета Земля погибла, оставив человечество без дома. Колонизация Марса была успешна 500 лет, после чего по уже давно забытым и никому не нужным причинам поселения поглотили анархия, хаос и геноцид, оставив новый дом в руинах и с непригодными условиями для жизни. И вот последние 1500 лет наследие человечества существует на орбитальных станциях, один миллиард человек разбросан по Солнечной системе на нескольких станциях, дрейфующих в космосе. Ресурсы, что поддерживают техническое обеспечение, добываются из бесчисленного количества космического мусора, оставленного поколениями, что даже в космическом пространстве решали многие конфронтации силовыми методами. Питательные смеси и жидкость добываются не только благодаря примитивным, но эффективным фермам, но и благодаря системе переработки биологических организмов, которая многим может показаться как минимум неэтичной, но в ситуации, когда вымирание светит на горизонте, вполне оправданной.

Как бы человечество ни старалось, оно все ближе к концу, и многие, хоть и не открыто, но проклинают своих предков за сотворенное с породившей их планетой и за то, что им осталось сейчас вместо естественной жизни, – имитацию существования. Томас всегда придерживался того же мнения, пытаясь поставить себя на место тех, кто построил искусственную среду обитания там, где нет жизни. Все попытки сохранить людской род в любом случае вели к краху, пока 380 лет назад люди не получили сигнал. То, про что все забыли, кинуло спасательный круг в виде сообщения, пришедшего из Галактики М32, почти 2,5 миллиона световых лет от нас. Спустя 80 лет его смогут расшифровать, и все, что там было, – это чертежи немыслимого по масштабам сооружения: своего рода моста, который, если верить данным и предположениям, позволит пересечь непреодолимое для человека расстояние за пару лет. Но те, кто приняли этот сигнал, найдя в нем сообщение, и те последующие, кто смог расшифровать его, не увидели другого мира из-за стройки, которая затянулась на 300 лет. Каждое поколение живет в надежде, что скоро все будет закончено и именно им удастся увидеть новый дом.

Что ждет по ту сторону, как давно это было отправлено и почему его смогли получить сейчас, а не раньше, враждебны ли намерения или это жест доброй воли – все эти вопросы и многие другие оставались без ответа. И именно для этого была создана группа «Одиночки», куда входили люди, способные приоткрыть завесу тайн. Специалисты, которые были отобраны с детства и обучены благодаря врожденным способностям, чьи аналитические возможности дают шанс приблизиться к истине. Томас является главным в группе, которая рассматривает тысячи цепей развития в поисках самых логичных исходов, ведь именно им предстоит первыми отправиться туда, если это случится до того, как они состарятся.

По идеально прямой горизонтальной направляющей лифт приближается к «Неону», созданному лишь благодаря шансу попасть в новый мир. Благодаря прозрачным стенам и потолку, даже при полном заполнении людьми ощущение безграничности не угасает, как и при отсутствии кого-либо в лифте. Хотел бы Томас оказаться один в данных условиях, когда лишь прозрачное сверхпрочное стекло отделяет его от безжизненного простора, и почувствовать то, как бесконечность сдавливает своими масштабами, – но это неисполнимо. Ошибки предшественников научили, что наличие посторонних людей даже без общения улучшает восприимчивость и дает привязанность к человеческому виду, лишая многих развивающихся психологических отклонений от нормы при уединении от мира.

Чем «Неон» ближе, тем больше светлых точек прекрасных звезд он закрывает от глаз людей. Имеющий огромную высоту и еще большую ширину, он в виде вытянутого полумесяца расположен краями вглубь, а большей выпуклой частью – ко всем обозревателям. Двери шлюза открылись, лифт оказался внутри, и Томас до последнего наблюдал вид звезд и отдаленных планет, пока шлюз не сомкнулся вновь. Сразу после лифт поехал вперед уже быстрее, сделал три остановки, где на каждой вышла своя группа людей, вскоре оставив их с Норманном уже вдвоем. Теперь они поднимаются вверх, к своей остановке.

– Снова мы – шестерни большой машины, – с долей сарказма произнес Томас. И обратился сразу к Норманну: – Надеюсь, ты успел вчера закончить шансы срока выживания?

– Да, конечно. Но не могу избавиться от мысли, что мы топчемся на месте с этой цепью развития. Знаешь, такое чувство, когда даже после полного ее разбора есть сомнения, что чего-то не хватает: словно загадка, у которой есть второй ответ, – задумчиво говорил Норманн, все время глядя куда-то в сторону и не получив комментария от Томаса.