Одиночный полёт

Последний раз он видел его в июне сорок первого. Они тогда ходили на луг за Двину, собирали цветы. Пробыли почти весь день. И не заметили, как на западе нахмурилось небо. Шумнул в камышах ветер, и они зашептались оживленно и весело, вразнобой покачивая головками. По лугу пробежала ковыльная волна. Где-то за рекой заржала лошадь. Долетели приглушенные голоса: о чем-то спорили табунщики.

Вдруг на газету, которую Грабарь держал в руках, упал звонкий шарик.

— Дождь, дождь! — захлопал в ладоши Алешка. Тяжелая длинная рука тучи протянулась к солнцу, обожглась и отступила, вытянулась еще раз и решительно закрыла его; небо ахнуло раскатисто; осколки посыпались на вспенившуюся Двину.

Весело смеясь, они побежали под дождем к мосту. Промокли насквозь, но им было очень хорошо. Они собирались пойти на луг и на следующий день.

К Грабарю подошел Земцев.

— Ну как, капитан, познакомились с Заукелем? — спросил он, опускаясь рядом на нары.

В последние два дня майор сильно сдал. Глаза провалились, на щеках выступили лихорадочные пятна. Он кашлял почти беспрерывно, и на тряпице, которой прикрывая рот, то и дело появлялись красные пятна.

— Д-да… познакомился…- Глядя на Земцова, Грабарь с грустью подумал, что долго тому не протянуть.

— И как впечатление? Грабарь коротко рассказал о встрече.

— Сомнительно, правда, чтобы все это было затеяно ради плохо обученных курсантов…

— Не стоит сомневаться, — возразил Земцов. — Так оно на самом деле и есть. Капитан покачал головой.

— Ведь тут не больше десятка советских самолетов. Разве можно пропустить через такой аэродром много курсантов?

— Даже если они пропустят несколько десятков — это не так уж мало, сказал Земцев. — Логика тут простая.

Вспомни свою первую встречу в воздухе с немцами: наверняка чувствовал себя как рыба, выброшенная на 6epег. А летчик, проведший два-три так называемых боя с настоящим, хоть и безоружным противником, уже не новичок. У кого больше шансов победить: у того, кто имеет представление о враге и его возможностях, или у того, кто встретился с ним впервые?

— Да-а… пожалуй, логика тут есть, — сказал Грабарь.

— А сейчас, когда фронты у них трещат по всем швам, они хватаются за все, лишь бы оттянуть расплату.

— Ну, вряд ли это им поможет.

— Помочь не поможет. Но то, что мы своими руками угробим немало наших парней, — в этом же нет никакого сомнения, — угрюмо возразил Земцов. Несколько десятков хорошо подготовленных головорезов натворят немало бед…

Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Страшный судорожный кашель вырвался из груди, сотрясая все тело. Несколько минут майор не мог с ним справиться. С трудом отдышался и вытер с лица пот.

— Ч-черт…- пробормотал он. — Совсем замучил… Он приложил тряпицу к губам и некоторое время сидел неподвижно. Потом откинулся к стене. Заметив на пальцах кровь, быстро взглянул на Грабаря, нахмурился, смял тряпицу и сунул в карман.

— Вы давно знакомы с сержантом? — спросил он после.

— Чуть больше месяца.

Тесленко, подошедший было поправить солому на своих нарах, нахмурился и ушел в другой конец барака.

— Поругались, что ли? — спросил Земцов капитана. — Что-то он все косится.

— Да не то чтобы поругались…

— Славный паренек. Только слишком горячий и необкатанный. Вы последите за ним, тут недолго до беды… Среди пленных есть провокатор,

— Откуда вам это известно?

— Гepp Заукель несколько раз узнавал о том, о чем ему знать не следовало бы. Если вы решите… Короче говоря, не всем здесь доверяйте. А еще лучше выясните, кто это такой.

— Это приказ?

— Нет. Совет. Дружеский совет.

— Спасибо.

— Не за что. И еще. Запомните: Заукель расстреливает плохих летчиков. Ему нужно, чтобы машины, которых у него не так уж много, служили как можно дольше. И хороших летчиков он тоже расстреливает, если у него возникнет хоть тень подозрения, что они способны пойти на таран.

— Деловой человек.

— Вот именно. Тот разговор был проверкой на благонадежность. Вы ее прошли. Но не слишком обольщайтесь: за вами будут постоянно следить и на земле, и в воздухе, Заукель не только опытный летчик, но и не дурак. Обмануть его трудно.

— Почему вы не предупредили меня раньше? Земцов с досадой поморщился.

— Скажем так: обстоятельства резко изменились.

— Какие?

— Капитан, я вам не обязан об этом докладывать! — резко сказал Земцов. — Я мог бы и вообще вам ничего не говорить. Понятно?

— Да. Простите, майор.

Грабарь понял, что большего он от Земцова не добьется, и прекратил расспросы. Они посидели еще немного, Потом Земцев попросил:

— Вы не могли бы мне сыграть что-нибудь? "Рябину", например?

— Пожалуйста, — сказал Грабарь. Он взял дудочку и тихонько заиграл. Земцов сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Потом резко поднялся и, держась за грудь руками, отошел. Грабарь долго смотрел ему вслед. "Что это значит? думал он. — Неужели они готовят побег? Невозможно. А вдруг?"

На какое-то время он забыл даже о Заукеле. "Земцов, видимо, прощупывает меня, — размышлял он. — Что ж… Не надо только торопиться, чтобы не испортить дело…"

Значит, он не один. Значит, несмотря ни на что, до сих пор он действовал правильно.