Одиночный полёт

— Я понял. Минут через двадцать будем пересекать холодный фронт.

И так же скучно, безразлично отворачивается, проходя на свое место. Пристегивается и говорит Аслану:

— Пристегнитесь. Если начнется болтанка, вас бросит на штурвал и самолет спикирует. Двоих мне вас не вытащить.

Не выпуская пистолета из руки, тот щелкает замком ремней.

— Истребитель ПВО — борт 26678, ответьте!

Голос Балабана:

— Отвечаю.

— Вы — борт 26678?

В эфире повисает тишина.

— Борт 26678! Отвечайте!

В ответ — ни звука.

— Всем бортам, кроме 26678, — радиомолчание! Борт 26678 — отвечайте!

Все, даже отдаленные голоса, смолкают. Тишина. В кабине тоже никто не произносит ни слова.

Дождались.

Чтобы маневрировать среди грозовых очагов, ему, Останину, придется отключить автопилот и перейти на ручное управление. Он сразу же окажется намертво прикованным к штурвалу и педалям. А ведь нужно еще регулировать тягу двигателей, следить за оборотами турбин и температурой газов, положением машины, курсом.

Испросить все-таки хотя бы бортмеханика? Ведь разрешат, куда уж тут деваться… И сразу же между чеченцем и тобой взрастет ничем не пробиваемая стена. Ты ничего не сможешь предпринять. Ничего, даже если представится такой случай.

Он делает еще одну попытку.

— Впереди перед нами — мощный грозовой фронт, — говорит он Аслану. — Без штурмана и его расчетов нам его не преодолеть. Если вы хотите жить, я советовал бы сесть в любом ближайшем аэропорту.

Тот поднимает отяжелевший взгляд.

— Если вы хотите жить, то вы его преодолеете, — говорит он жестко. Потом: — Справа — истребитель.

Но и слева, сзади, медленно вплывает в сектор обзора серый конус с длинным, как у меч-рыбы, копьем.

17

Ничего не скажешь — внушает. Почетный эскорт. Это были новейшие истребители со стреловидными крыльями, вытянутыми тонкими фюзеляжами — стремительные и хищные. Останин смотрит сначала на одну машину, потом переводит взгляд на другую. Королевское сопровождение для убогого и тихоходного по сравнению с ними Ан-26. Впрочем, ничего удивительного — самые убогие короли всегда имели самую пышную свиту.

До истребителя, который идет слева от него, — рукой подать, метров сто-сто пятьдесят. Сквозь остекление кабины отчетливо виден шлем летчика; хоть и смутно, Останин даже различает его лицо. Высотный костюм пилота напоминает костюм космонавта или еще романтичней — марсианина. И, естественно, Останин сейчас предпочел бы иметь дело с марсианином, а не с дорогим земным соотечественником. Но друзей, как известно, не выбирают. Или врагов, которые всегда так кстати и ко времени навязываются в друзья?

Повернув голову в сторону Ан-26, марсианин, судя по всему, внимательно рассматривает самолет и самого Останина. Потом в наушниках раздается совершенно четкий и очень близкий голос:

— Борт 26678, вы меня наблюдаете?

Наблюдаю, наблюдаю. Еще бы не наблюдать, если ты бревном в глаз ко мне залез.

— Борт 26678, вы меня слышите? Ответьте.

— Отвечу, когда замечу, — бурчит про себя командир. Потом нажимает кнопку внутренней связи и почти не разлепляя губ приказывает Аслану: — Сорвите с меня наушники.

— Что-о? — изумляется тот.

— Делайте, что вам говорят! Да пушку свою приподнимите, чтоб заметили.

Приперлись избавители, думает Останин со злостью. Что, может, вы у меня с борта этих приятелей снимете? Валяйте, буду признателен. Вот уж действительно — заставь дурака Богу молиться…

Аслан склоняется на своем сиденье, протягивает левую руку и сдергивает с головы командира наушники. Правую с пистолетом он приподнимает над головой.

— Ткните меня в висок. Да хоть не выстрелите сду…

Аслан выполняет его распоряжение. Останин переключает радиостанцию на частоту военных и говорит Аслану:

— Передавайте мне слово в слово, о чем они будут говорить.

— Есть, — отвечает тот, хотя и видно, что в действиях командира он абсолютно ничего не понимает. Лицо у него бледное и напряженное, над переносьем прорезается глубокая вертикальная морщина, взгляд непреклонный. Такие люди не в последний момент принимают решения, в последний момент они их лишь выполняют.

Так, сейчас у них начнется толковище, думает Останин, косясь на пилота в соседнем самолете. Вам придется сообщить начальству обо всем увиденном, а начальству придется думать. Думать же начальство не любит, а принимать решения — тем более, поэтому начнет согласовываться с вышестоящим начальством, а то…

В любом случае минут десять я выигрываю, а то и больше.

Рядом с крыльями проносятся бывшие балеринки и снегурочки, выросшие до размеров белых башен. Некоторые из них оказываются прямо по курсу, и самолет прошивает их в мгновение ока. Свет-тень-свет… Внизу облачность исчезла, иногда появляются зеленые квадраты насаждений, но в основном — рыжеватая степь или отливающая желтизной песков пустыня.

— Аист — База-один, цель обнаружена, блокирована, — дублирует Аслан. — На запросы не отвечает. Визуально: командир самолета без наушников, бортмеханика и второго пилота нет, на месте второго пилота вооруженный пистолетом террорист.

«Цель, — бормочет про себя Останин. — Быстро же у вас объекты в цели превращаются…»

— Высота, скорость, курс цели?