Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день

Так что, сказать по чести, раскинувшиеся внизу красоты я не увидела – все мои усилия оказались направлены на борьбу с собственным организмом, органы которого один за другим давали сбой. Меня мутило, крутило, бросало то в жар, то в холод, а в голове стучала лишь одна мысль – скорее бы все это закончилось!

Хорошо еще, что маленький двухместный самолет устроен таким образом, что пилот практически не видит пассажира. Я сидела прямо за Антоном, и в те редкие мгновения, когда он, развернувшись, одаривал меня радостным взглядом, собирала всю волю в кулак, чтобы ответить тем же.

Подозреваю, мой вымученный оскал мало походил на улыбку Джоконды, но, как говорится, чем богаты.

– Ну, как тебе? – поинтересовался Антон, перекрикивая шум работающего двигателя.

Вместо ответа я выставила вперед сжатую в кулачок руку, не забыв оттопырить вверх ее большой палец – на конкурсе «Лицемер года» первое место мне было бы гарантировано. Но чего не сделаешь ради удовлетворения супруга? И мне таки удалось его осчастливить – Антон довольно хмыкнул и вновь развернулся к приборам. Чем очень меня порадовал. Во-первых, потому, что изображать даже подобие восторга в течение долгого времени оказалось выше моих сил. Во-вторых, каждый раз, когда он отворачивался от штурвала, сердце, бившееся в пятках пойманной в силки птицей, замирало и переставало качать кровь по венам. Задержи муж взгляд на моем лице подольше, и меня уже никакая реанимационная бригада не откачает.

И вдруг я увидела его. Небо! Бездонное, голубое, лишь кое-где отмеченное пористыми облаками, разбросанными, словно островки посреди безбрежного океана. Сосредоточившись на своих страхах, я не могла или просто не хотела увидеть эту вечную красоту, которая существовала за много миллионов лет до нашего появления на свет и, безусловно, будет существовать после.

Сколь же мелкими, по сравнению с ней, казались наши проблемы! Какими смешными – переживания! В голове одна за одной проносились фразы, распространенность которых сделала их банальными, хоть и не лишила значимости: о том, что мы лишь гости на этой планете, что даже самые важные из нас не более чем песчинки в ее пустыне, что все, почитаемое нами как важное, не заслуживает внимания.

Пронеслись и исчезли эти мысли, оставив после себя лишь легкий шлейф. Казалось, задержись я на них хоть на минуту, задумайся об этом всерьез, и мне откроется сияющая истина – вся правда о смысле жизни. Увы, уже в следующую минуту мое сознание вернулось в кабину самолета и наполнилось иными, куда более прозаичными мыслями: а что будет, если мы упадем? Есть ли шанс выжить? Умелый ли Антон пилот? Почему я такая дура, что думаю об этом только сейчас, даже не поинтересовавшись его летным стажем перед тем, как залезть в кабину? И многое, многое другое в том же духе.

Правда, и эти мысли проносились мутным потоком, оставляя после себя лишь «мусор» и «ил» в виде отягощающих сознание эмоций. Последних было столько, что я даже не могла понять, чего боюсь больше – погибнуть во цвете лет, покалечиться или не успеть попасть в туалет, потребность в котором с каждой минутой ощущала все сильнее.

Но, как известно, всему приходит конец. Подошло к своему логическому завершению и это приключение. Сказать, что я готова была целовать землю, на которую ступила моя нога, – ничего не сказать. С огромным трудом, стараясь не расплескать свое содержимое, выбралась я из кабины и, поддерживаемая Антоном, пошатываясь, побрела к ангару.

Супруг, явно испытывающий совсем иные эмоции, ничего не заметил и расценил мое состояние как естественное головокружение от успешного знакомства с небесами.

– Скажи же, высший класс?! – с восторгом завопил он, до конца не восстановив слух после пребывания в оглушающем шуме.

Поморщившись, я только кивнула. Отчасти потому, что не имела сил для того, чтобы выдавить из себя хоть слово, отчасти потому, что опасалась лишиться содержимого желудка, если открою рот.

Но все же говорить мне пришлось:

– Где у вас тут туалет?

Наверное, совсем не этих слов ждал от меня Антон, но что делать, если именно они наиболее ярко отражали мои теперешние желания?

Кажется, до мужа что-то начало доходить, так как, внимательно посмотрев на меня, он переменился в лице и молча отвел в необходимое помещение, где я наконец-то смогла отвести душу.

Покидать дамскую комнату, которая, конечно, не была никакой дамской, очень не хотелось – пугала предстоящая встреча лицом к лицу с Антоном. Врать я не умела, а разочаровывать супруга, рассказав ему о своих истинных впечатлениях от полета, почему-то казалось неправильным.

Проблема, на мое счастье, разрешилась сама собой – супруг, которому не откажешь в проницательности, понял все сам, поэтому с расспросами не приставал, насмешками не сыпал.

К тому моменту как за мной закрылась дверь интимного помещения, он с Ольгой и механиками уже соорудил нехитрый перекус прямо в ангаре, среди разложенных повсюду железок.