Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день

Раскладной стол для пикника с трудом вмещал большую компанию, но ее участников это, кажется, ничуть не смущало. Расположившись вокруг кто на чем, они весело обсуждали свои дела, то и дело перемежая речь крепким словцом и непонятными мне терминами.

Как гостье, мне досталось почетное место на раскладном брезентовом стульчике, столь хрупком, что, примастиваясь на него, я всерьез опасалась с грохотом оказаться на полу. Но табурет оказался гораздо прочнее, чем выглядел, и с честью выдержал мои пятьдесят восемь килограммов.

– Ну что, девка? – Ольга протянула мне кружку с горячим чаем. – Натерпелась страха?

Бросив стремительный взгляд в сторону супруга, я молча кивнула в ответ. Усмехнувшись, пожилая женщина проговорила, сверля меня проницательным взглядом бесцветных глаз:

– Это нормально. Я, когда в первый раз полетела, только чудом рейтузы не намочила.

– Вы?! – вырвался из моей груди возглас удивления.

– Угу, – усмехнулась бойкая старушка. – Но, помимо страха, было и еще кое-что… Вот если ты это «кое-что» поймала… Хоть раз, хоть на секунду – не сомневайся, небо тебя не отпустит. Преодолевая все страхи, станешь подниматься в него вновь и вновь. Тем же, кому не дано это почувствовать… – пожилая дама вновь усмехнулась, – рожденные ползать… Я таким только посочувствовать могу. Но ты, сразу видно, к ним не относишься.

– Думаете? – удивилась я.

– А то! – Ольга подняла свой бокал и с шумом из него отхлебнула. – У меня глаз наметанный. Будет из тебя толк! А страхи… Они со временем проходят, уж ты мне поверь!

Как ни хотелось откликнуться положительно на это предложение, ничего не выходило. Поверить в то, что мне полюбятся полеты, в тот момент казалось совсем нереальным. От одной мысли о возможности вновь оказаться в небе на легком воздушном суденышке, бросаемом ветром, словно щепка, из стороны в сторону, кровь стыла в жилах, а ноги становились ватными. Что-то такое, видимо, отразилось на моем лице, так как Ольга торжественно провозгласила:

– И это пройдет! Ты сейчас и думать не смеешь о том, чтобы подойти к самолету, но уже через несколько дней, вот увидишь, будешь вспоминать не о том, как, замирая от страха, мечтала оказаться на земле, а о близости небес. О том, какая бездонная синь наверху и…

Неожиданно собеседница рассмеялась. Заливисто, весело, как девчонка. Ее смех так же контрастировал с ее возрастом, как и образ жизни – время безжалостно даже к тем людям, которые категорически отказываются стареть.

– Что-то я расфилософствовалась, да? – отсмеявшись, поинтересовалась женщина, кажется, даже немного смутившись. – Просто увидела сегодня тебя и себя в твоем возрасте вспомнила. Хотя… Я-то в свой первый полет все же моложе была. Меня с детства тянуло к самолетам – неудивительно, учитывая, в какое время я росла: романтика полетов тогда прямо носилась в воздухе. Этим вирусом едва ли не каждая вторая девчонка заразилась, про пацанов и вовсе говорить нечего. Но многие попробовали да и отвалились, а я вот, видишь, зацепилась, уж больше пятидесяти лет как в любительской авиации. А до того был кружок авиамоделирования, где я из девчонок одна задержалась. Так-то… Но вы меня простите, ребята, воспоминания – это возрастное. Как говорится, ностальгия – первый признак старости.

Глава тридцать первая Откровенная

– Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха.

– Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?

Из афоризмов Фаины Раневской

– Так, значит, вот ты где все время пропадаешь?

Антон коротко кивнул в ответ.

– И давно ты этим занимаешься?

Муж внимательно посмотрел на меня и вдруг резко повернул руль влево, ударив по тормозам. Машина, очертив дугу на дороге, выскочила на обочину и ткнулась носом в высокую траву.

Антон дернул рычаг ручного тормоза и, повернув ключ в замке зажигания, заглушил транспортное средство. Повернувшись ко мне всем корпусом, внимательно посмотрел прямо в глаза. Я с трудом выдержала этот взгляд, отчего-то испытав неловкость.

– Знаешь, у меня ведь есть «Феррари», – произнес супруг совершенно неожиданно.

– Это ты к чему? – на моем лице отразилось недоумение.