Одинокая душа призрачного счастья. Том 2 (СИ)

Темная и светлая энергии, вырываясь наружу и смешиваясь между собой, заставляли воздух искриться, но увлеченные друг другом влюбленные не замечали, что творилось вокруг них. Зато пастухи близлежащей деревни, заступив в ночное, еще долго удивлялись необычному природному явлению, наблюдая в небе зарницу в начале лета.

Глава 31

Далеко за полночь, утомленные, но счастливые, они перебрались в дом. Ноа всю дорогу нес возлюбленную на руках, не желая ни на минуту выпускать из своих объятий.

Окрыленный, взлетев на второй этаж, он безошибочно нашел в темноте хозяйскую спальню. Бережно уложил Эвелин на белый шелк покрывала и сам упал рядом.

Бывшая графиня тут же обхватила его руками и прильнула к горячей крепкой груди. Затем уткнулась носом в его шею и легонько прихватила кожу зубами. Демон заметно напрягся, его тело все еще напоминало раскаленный нерв и остро реагировало на любое прикосновение.

— Не устала? — спросил он, теснее прижимая к себе любимую.

— Устала, но не хочу, чтобы эта ночь так быстро закончилась, — ответила она и провела ноготком по его все еще разгоряченной коже.

Ноа перехватил ее руку и крепко сжал в ладони. Он и сам не хотел думать о завтрашнем дне, но ведь время не остановишь…

Его терзала совесть, нещадно упрекая в том, что он неправильно поступил, позволив себе до такой степени сблизиться с Эвелин. Палач прекрасно понимал, чем ближе они станут этой ночью, тем болезненнее будут последствия… для нее.

Как бы то ни было, черту они уже перешли и жалеть о содеянном было поздно, поэтому, поддавшись их обоюдному желанию, Ноа перекатился на живот, подмяв под себя податливое женское тело. Стиснув тонкие запястья, он поднял ее руки над головой и крепко прижал к постели. Затем, окунувшись в голубые бездонные глаза Эвелин, полные любви, накрыл неторопливым нежным поцелуем ее губы.

Под утро они все-таки уснули, тесно прижавшись друг к другу, но сон не принес покоя, в котором они оба нуждались. Под действием пережитых эмоций, их сознание начало разрушать выстроенные блоки, вытягивая из глубин памяти, один за другим, отдельные фрагменты, которые постепенно складывались в общую картину прожитых жизней. На несколько часов погрузившись в небытие, они словно заново пережили моменты трагедий и безграничного счастья.

Эвелин первой очнулась от волшебного сна и посмотрела на Ноа совсем другими глазами. Враг, с которым она была близка прошлой ночью, палач, обязанный доставить ее Рафаилу — и есть ее любимый и единственный на все времена супруг…

Бывшая графиня осторожно выбралась из объятий демона, который все еще спал, мирно посапывая в подушку. Теперь ей было понятно, почему с первой встречи в межмирье ее так тянуло к этому мужчине. Хоть разум не помнил, но душа бессознательно стремилась к любимому.

«Мой муж… мой Ноа», — повторяла она про себя, рассматривая милые сердцу черты. — «Значит не случилось прошлой ночью греха, и все, что произошло между нами — было правильно!» — подумала ангел, и эта мысль согрела ее совесть. Улыбнувшись, она протянула руку и осторожно убрала упавшую на его лицо прядь смоляных волос. — «Но как же могло так случиться, что ты меня позабыл…?» — мысленно спросила Эви. Не открывая глаз, палач перехватил ее ладонь и, резко потянув, уронил девушку на постель рядом с собой, затем перевернулся и навис над ней сверху, придавив своим телом, лишая возможности вырваться из сладкого плена. — «Интересно, и давно он уже не спит?»

— Попалась? — проговорил демон игриво, а потом как-то странно посмотрел на Эвелин. — Как же я скучал по тебе, любовь моя, — прошептал он и одарил ее самым нежным в мире поцелуем.

— Мы же всю ночь провели вместе, — напомнила она, словно воск плавясь в его горячих объятьях и лихорадочно соображая, как вести себя с ним дальше. Признаться ли ему, что вспомнила все прежние жизни или умолчать? Поверит ли он ее словам или сочтет это за попытку избежать возвращения в межмирье?

— А я решил сделать это заранее, — тут же нашелся с ответом палач…

— А я решил сделать это заранее, — тут же нашелся с ответом палач и сжал в ладонях два идеальных полушария, скрывающихся под тонкой тканью сорочки.

Девичье тело томно выгнулось. Эви, прикусив нижнюю губу, чуть слышно застонала и подалась навстречу. Ноа покрыл короткими поцелуями ее ключицы и ложбинку в углу глубокого декольте нижнего платья. Затем слегка отстранился, позволяя возлюбленной лечь на живот.

Откинув с плеч ее волосы, цвета спелой пшеницы, демон опалил губами чувствительную кожу на ее шее и, оголив спину, начал прокладывать языком влажную дорожку вниз вдоль позвоночника, а потом вдруг неожиданно замер, увидев на ее белой коже два ужасных следа в области лопаток.

Он осторожно погладил их подушечками пальцев.

— Я не знал, что они останутся… — с сожалением в голосе проговорил палач.

— Ты имеешь ввиду мои шрамы от срезанных крыльев? — спросила она.

— Да, — тихо ответил он.

— Все другие царапины и раны исчезают без следа под воздействием регенерации, и только эти навсегда останутся на моем теле, как напоминание о тяжком прегрешении, — просветила его светлая душа.