Одинокая лисица для мажора

— Такое не пробуют, это тебе не кулинарная экзотика. В это, что в ту реку — вошел, и все. Или плыви до того берега, или признавай, что не тянешь, и назад поворачивай.

— Или тони? — скривился я.

— Я тебе утону, Длинный! Выплывешь! Ты у нас выносливый и вон еще окреп. Главное, берег-то чтобы тот, что надо, был.

— Бл…лин, Рокси, кончай это словоблудие, — заржал уже полноценно. — Реки-берега-заплывы.

— И то верно. Пойдем, что ли, я тебя обедом отравлю.

Уезжал я через пару часов, ощущая себя окончательно растрепанным, заблудившимся к хренам. Все, что ныло и до того, обострилось еще больше. Ходишь-ходишь по холоду, существуешь в нем, привык, а тут раз — и тебя в тепло пустили. Причем в такое, о существовании которого ты не знал и, по сути, и понять не можешь, почему оно есть. В чем оно? Как и откуда берется из простых слов, дурацких вещей, прикосновений. Короче, посидел ты, чуть пригрелся, так и не врубившись, в чем весь изюм, а уже обратно пора. В холод. И резко такой злостью накрыло. Такой, что нет сил ее внутри удержать. Выплеснуть надо такое, а то порвет. И тут как подарок свыше — какой-то долбо*б на начисто затонированный девятке подрезал меня. Да так, что еле среагировал. Я оскалился, уже зная, кто же станет мишенью для моей прущей наружу злости. А претендент на щедрую порцию п*здюлей еще и стремительно тормознул метрах в ста впереди. Правильно, чего оттягивать неизбежное.

Водила, оказавшийся коренастым золотозубым кавказцем, вывалился из колымаги и, походу, подкатывал в их обычной борзой манере к какой-то рыжей длинноногой телке в коротких джинсовых шортах и тяжелых шузах с металлическими носками. На первый взгляд ничего так, трахабельная, но мне сейчас не она была нужна. А боль, чужая и своя. Усмехнувшись предвкушающе, я выбрался из тачки и пошел к ним. Шел не за телкой, но чудны дела твои, господи, уже через две минуты отъезжал от остановки с рыжей нахалкой на пассажирском сиденьи. С охрененно съедобной во всех местах, при ближайшем рассмотрении, нахалкой, чей бесстыжий взгляд откровенно вещал мне, что разочарован я не буду. Как там у хиппи? “Make love not war “. *битесь вместо того, чтобы бить морды? Звучало не так, но главное же что по сути верно.

Глава 6.1

— Куда едем, лисеночек? — продолжая наглеть по полной, подмигнула я своему внезапному извозчику и вытянула ноги, по которым он ожидаемо прошелся лапающим взглядом.

— Зависит от нескольких факторов, птичка, — ухмыльнулся он, и наши глаза пересеклись на пару мгновений, прежде чем он вернул внимание дороге. А он ничего так. Не бруташка стопудовый, как Корнилов или вообще Камнев, но не мальчишка прыщавый, опять же. И при бабках. В бумажник бы его занырнуть. Мне-то хороший стартовый капитальчик, он же средства на дорожные расходы, лишним не будет. А у него есть что щипануть, чую.

— Птичка? — фыркнула я. — Надеюсь хоть, не курица?

— Сие мне пока неведомо.

Охренел?

— Ясно. Дают тебе явно не за твое остроумие. — И я демонстративно потянулась и погладила кончиками пальцев браслет его часов.

— Ну не я начал с зоопарка, — парировал он, ничуть не задетый, походу. — А дают мне по множеству причин.

— Да неужели? Ты не заблуждаешься? Или, скорее уж, не льстишь ли себе?

Хамство с моей стороны, конечно, потому как мужик он явно из тех, на кого на раз ведутся бабы. Не в моем вкусе, само собой, но у меня и вкуса в этом деле, по сути, нет. У меня есть чисто практические соображения насчет критериев, по которым следует всех вокруг оценивать, и все на этом. А все эти несущественные материи вроде “нравится-не-нравится-хочется-колется” мимо. Мне вон за каким-то хером Корнилов нравился, и что? Пошло оно… И он в том числе.

— Птичка, разговор на эту тему мы продолжим только в том случае, если я получу подтверждение, что имею законное право вести с тобой подобные речи, — заявил мой водила, как-то разом посерьезнев.

— Чего? — не поняла я.

— Восемнадцать есть тебе, борзая? — рыкнул он внезапно совсем уже без веселья и зыркнул, как ударил. Бля, один взгляд — а у меня что-то прямо сжалось все. Вот какого я его за нервы дергаю? Мне разве неприятности нужны? Я ведь сразу, как на дороге его увидела, поняла, что он реально агрессивный и искал повод эту агрессию выпустить.

— Есть! Паспорт показать?

— А как же! — стал он мгновенно прежним.

— Обойдешься!

— Итак, вернемся к вопросу, куда мы путь держим, — снова скривил он губы в усмешке, а я начала злиться. Чего он ухмыляется все время?

— Туда, где тепло, кайфово двадцать четыре на семь, щедро наливают, и мухи не кусают, — честно выдала я свои планы на ближайшее будущее.

— Однако! — хохотнул он. — Да ты никак на юга решила податься? Одной не страшно?

— А я разве одна? Сейчас вон с тобой, дальше мир тоже не безлюден.

— Хм-м… — Что-то он опять внезапно сменил веселье на хорошо читаемое раздражение. Он, может, того… или сидит на чем. У нариков резкие смены настроения и агрессия на пустом месте за положняк. — Тогда позволь уточнить: ты безголовая совсем в силу молодости или прожженная уже такая по причине большого пробега по х*ям?