Одинокая наследница. Дело о лошади танцовщицы с веерами. Дело о ленивом любовнике

— В какое время вы смогли перебраться в номер?

— Это довольно долгая история, — ответил Фолкнер. — Я лучше расскажу, как все произошло.

— О’кей, давайте в таком случае послушаем вашу версию, — согласился Мейсон. — Только не забывайте, что у нас мало времени. Расскажите в двух словах.

— Ну, как я уже сказал, я приступил к работе в два двадцать. В пятьсот одиннадцатом жизнь кипела. Люди входили и выходили.

— Какие люди? — спросил Мейсон.

Фолкнер вынул из кармана записную книжку.

— Вы хотите знать абсолютно все, в той последовательности, как это происходило?

— Абсолютно все. Но сначала выясним одну вещь. В котором часу вы разместились в номере пятьсот десять?

— Мужчина, который был в нем, выехал в три ноль две ночи. Через десять минут я уже был там.

— Как вы туда попали? — поинтересовался Мейсон.

— Спустился вниз и зарегистрировался.

— Под своим настоящим именем?

— Да.

— В таком случае вы не наблюдали за коридором с того времени, как выехал Шелдон, и до того, как вы вошли в этот номер?

— Подождите-ка минутку, — сказал Фолкнер. — Я не наблюдал, но зато это делал гостиничный детектив. Именно поэтому я хотел рассказать вам, как все было.

— О’ кей, давайте послушаем.

— Гостиничный сыщик столкнулся со мной около половины второго. Я допустил ошибку. Он крался по коридору и…

— Это не имеет значения, — перебил Мейсон. — Что было дальше?

— Произошла мелкая неурядица. Я показал ему свои документы, сказал, что я здесь делаю. Он был настроен весьма агрессивно. Я всучил ему десятку, и она сделала свое дело. Он обещал, что не будет заявлять обо мне в полицию, но потребовал, чтобы я убирался. Пришлось дать ему еще десятку, чтобы все урегулировать и я мог остаться. Я сообщил ему, что у меня есть сведения, что номер сейчас освободится, и’я только дождусь этого и вселюсь туда. Сказал, что мне над© наблюдать за коридором.

— Зачем вы ему говорили, что были при исполнении? — спросил Мейсон.

— Я сказал ему, что точно не уверен, — ответил Фолкнер, — но предполагаю, что мой шеф расследует дело о воре, который промышляет в отеле. Это привело сыщика в хорошее расположение духа. Я сунул ему вторую десятку и пообещал, что он получит еще, если выследит вора, и что мой шеф назначил награду за ворованное имущество, которое мы найдем там, где проживает грабитель. Сыщика это устроило, и мы договорились, что он будет прохаживаться около стола регистрации, а затем, когда пятьсот десятый номер освободится, поднимется туда и понаблюдает за коридором. Я тогда смогу спуститься вниз и оформить номер на себя. Именно так все и сработало. Пятьсот десятый освободился примерно в три ноль две. Гостиничный детектив поднялся сюда примерно в три ноль четыре, а я спустился в холл и был там как раз в то время, когда человек из пятьсот десятого номера входил туда, за ним шел лифтер с его чемоданом. Я притворился, что целую ночь жду в холле, чтобы получить номер, и что мне обещали первый же, который освободится. Портье не хотел мне давать номер под тем предлогом, что в это время номера не убирают. Последняя горничная закончила работу в два часа ночи, а ночью они дежурят только в случае крайней необходимости. В конце концов я убедил его, что для меня это не имеет значения. Тогда он дал мне этот номер с условием, что я сам сменю белье, полотенца и сам застелю кровать.

— Вы это сделали? — спросил Мейсон.

Фолкнер ухмыльнулся и указал на смятую постель.

— Я же не собирался спать, я только прилег. Поэтому я сменил только наволочки, вот и все.

— Я так понял, что теперь вы со здешним сыщиком настоящие приятели? Как его зовут?

— Сэм Микер.

— Это важно, — заметил Мейсон. — Вы знаете, в котором часу он заступает на дежурство?

— Знаю. Вечером в восемь и до восьми утра.

— А днем кто-то еще работает с ним?

— Не знаю. Я не спрашивал. Обычно в таких отелях детективы работают только в ночное время.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — сейчас его нет. Это нам на руку. Теперь давайте выясним, что происходило в номере пятьсот одиннадцать.

— Вскоре после того, как я устроился в чулане, парень,

который был в пятьсот десятом, выскочил как стрела из пятьсот одиннадцатого. Он промчался по коридору, рванул эту дверь и вбежал внутрь. '

— А вы точно помните, из какого номера он выскочил?

— Я думаю, что из пятьсот одиннадцатого.

— Значит, вы не уверены?

— Не совсем. Все произошло так быстро.

— Хорошо, значит, вы не уверены, что он выскочил из этого номера.

— Я таки думаю, что из пятьсот одиннадцатого-.

— Дело ваше, — сказал Мейсон, — рисковать больше или меньше. На какой стороне коридора ваш чулан?

— На противоположной от номера пятьсот одиннадцать.

— На той же, где пятьсот десятый?

— Да.

— Тогда, если смотреть по коридору, когда тот парень возвращался в свой номер — как вы говорите, пятьсот десятый, — вы не могли этого хорошо видеть. Иными словами, вы могли видеть только сам ряд дверей на той стороне коридора, где был ваш чулан. Как же вы можете сказать наверняка, в какую дверь вошел этот человек?