— Действуйте, — с вызовом произнес Мейсон, — если она является для вас свидетелем по какому-то вопросу в этом деле, пусть она начнет давать свидетельские показания. Давайте-ка послушаем, что она может рассказать. Когда вы закончите, я поговорю с ней.
Судья Донахью вопросительно взглянул на Гамильтона Бюргера.
— Я привлеку ее как свидетеля, когда сочту это нужным и буду готов для этого, — заявил Гамильтон Бюргер.
— Вы можете обещать суду, что вы действительно привлечете ее в качестве свидетеля?
— Я не обязан давать никаких обещаний.
— В этом-то все и дело, ваша честь. Эта женщина не является свидетелем.
— В конце концов, — сказал судья Донахью, — поскольку за порядок проведения судебного заседания отвечает окружной прокурор, то мне действительно кажется, что, если эта женщина — важный свидетель обвинения, а защита желает задать ей вопросы, было бы значительно лучше, если бы обвинение привлекло ее в качестве свидетеля, выслушало бы ее показания, а затем передало бы ее защите, чтобы защита смогла воспользоваться ее присутствием и задать ей соответствующие вопросы, в случае если бы она пожелала сделать это.
— Защита не хочет задавать ей никаких вопросов, чаша честь. Это все показуха.
— Я хочу задать ей вопросы, — настаивал Мейсон.
— Что вы собираетесь этим доказать? Возможно, я и привлеку ее в качестве свидетеля.
— Я собираюсь доказать с помощью этой свидетельницы, — сказал Мейсон, — что она — то самое лицо, которое свидетели опознали как обвиняемую, та женщина, которая находилась в отеле в два часа двадцать минут утра.
— Вы не можете сделать этого, — возразил Бюргер, — потому что через минуту свидетели увидят, что эта женщина не является обвиняемой.
— Доставьте ее в суд, — предложил Мейсон. — Доставьте ее в суд, и пусть она будет одета точно так же, как в тот момент, когда ее арестовали. Я имею в виду одежду, которая идентична по цвету, покрою и материалу той, что на обвиняемой.
— Хорошо, — рявкнул Бюргер. — Раз вы этого хотите — я доставлю ее в суд. Я дам вам такую возможность. Ваша честь, если мы имеем пятнадцать минут, то, я думаю, мне этого хватит, чтобы выполнить пожелание защиты. Я доставлю Айрин Килби в суд и продемонстрирую ее свидетелям. Ну а пока, чтобы как-то занять время, я вызываю другого свидетеля, Джаспера Фентона. Пройдите сюда и присягните, Джаспер.
Джаспер Фентон, человек с опущенными плечами и лицом, носящим отпечаток утомленного цинизма, занял место свидетеля. Монотонным голосом он ответил на предварительные вопросы. Затем, когда Бюргер начал воспроизводить перед ним картину преступления, голос парня стал слегка подрагивать.
— Где вы находились утром семнадцатого сентября этого года? — спросил Бюргер. — Находились ли вы в отеле «Ричмелл»?
— Да, сэр.
— В какое время?
— Я думаю, это было точно в два сорок четыре.
— Куда вы пошли?
— Я пошел к Джону Каллендеру в номер. То есть я вошел к нему в номер примерно в два сорок четыре.
— Когда вы вышли оттуда?
— Сразу же.
—
— Я открыл дверь и увидел, что он лежит там мертвый на полу. Я быстро вышел оттуда.
— У вас с ним было назначено свидание?
— Да, сэр.
— Когда у вас произошло это свидание?
— Это было не совсем свидание. Он послал за мной, чтобы сообщить, что хочет встретиться.
— В какое время вы должны были прийти к нему?
— В два часа утра.
— Именно в это время вы должны были встретиться с ним?
— Да. Он сказал, что я должен быть у него в два часа, секунда в секунду.
— Но вы опоздали?
— Да, сэр.
— Почему вы опоздали?
— Я задержался, чтобы несколько раз выпить для храбрости. Мне не хотелось встречаться с ним.
— Почему?
— Он пытался шантажировать через меня мою сестру.
— Вы говорите о Лоис Фентон, обвиняемой, присутствующей здесь?
— Да, сэр.
— Она ваша сестра?
— Да, сэр:
— Давайте-ка будем откровенны, — сказал Гамильтон Бюргер. — Джон Каллендер оказывал на вас давление?
— Да, оказывал.
— В какой форме он это делал?
Фентон заерзал в своем свидетельском кресле.
— Я работал на него. И подделал его имя на нескольких чеках для того, чтобы покрыть недостачу. Он заполучил эти чеки.
— Что-нибудь еще?
— Когда он попытался травить через меня мою сестру, меня взяло отчаяние. На лошади сестры я отправился на ранчо Джона Каллендера. Я вошел прямо в дом, и мне удалось попасть в комнату, где хранились все его записи. Я смог вскрыть сейф. Когда мимо окна проходил ночной сторож, он увидел свет от моего фонарика. Он направил луч своего фонаря в окно, засек меня у сейфа и позвал на помощь. Я выбежал из дома со стороны веранды, вскочил в седло, и лошадь пошла галопом. Охранник выстрелил.
— Куда попала пуля?
— Она задела лошадь и застряла в седле.
— Вы почувствовали эту пулю? Почувствовали удар от нее?
— Да, сэр. Я почувствовал, как она прожужжала и впилась в седло.
— Вы предприняли какие-либо меры для того, чтобы убедиться, что пуля засела в седле?
— Да, сэр.
— Что именно?
— Меня охватила паника. Я спрыгнул с лошади и хлестнул ее арапником, чтобы она убежала. А сам на перекладных добрался домой.