Одинокая волчица, или Я проткну твое сердце шпилькой

Оттого, что телефон позволяет нам слышать, но не даёт возможности видеть того, с кем мы говорим, я не могла лицезреть Вовку в эту минуту, но всё же представила картинку… Увидела его танцующим прямо посреди аудитории, в кругу расступившихся удивлённых студентов, с безумно счастливым лицом и открытой широкой улыбкой. Конечно же, своим бурным поведением он вызывает неадекватную реакцию у друзей, но это его волнует меньше всего, потому что сейчас его беспокоит только объект обожания, а значит, я.

–Ангелина, а кто у тебя был до меня? – неожиданно Вовка задал крайне неприятный для меня вопрос.

–В смысле?

–Я имею в виду, ты же с кем-то встречалась.

–А тебе какое дело?

–Просто так, интересно.

–Никогда меня об этом больше не спрашивай.

–Почему?

–Потому что я не люблю отвечать на идиотские вопросы.

–А ты считаешь, это идиотский вопрос?

–Более чем.

–Тогда извини. Я так мечтаю, чтобы у нас не было друг от друга секретов. Ангелина, я обещал не доставать своей ревностью, но я так сильно тебя люблю, что просто схожу с ума.

Я вскинула голову и нервно повела плечами:

–Вовка, мы с тобой разнополые люди. Ты мужчина, а я женщина. Между мужчиной и женщиной всегда есть и будут секреты.

–Лично у меня от тебя нет никаких секретов. Ты можешь задать мне любой вопрос, я с удовольствием отвечу.

–А у меня есть, потому что я женщина, а женщина состоит из одних секретов. У меня было много мужчин. Я не пуританка. Но не каждый мужчина смог оставить на моём сердце хоть какой-то рубец и душераздирающие воспоминания. Отношения бывают разные. Бывают более глубокие, а бывают поверхностные. Бывают случайные.

–У тебя и такие были?

–Были, – я не смутилась и сказала правду. – А у кого их не было? Это жизнь, а в жизни, как известно, может быть всё. Вовка, всё, хватит о прошлом.

– Малыш, прости, действительно, давай о настоящем. Просто я бы своими руками поубивал тех, кто у тебя был до меня.

–Не стоит. Многие из них уже и так убиты, – задумчиво произнесла я. – Вовка, я тебе уже говорила, что ревность – чувство собственного эгоизма. Она тебе не к лицу.

–Ангелина, разве можно быть настолько практичной, как ты? Ну нельзя же так жить.

–Как?

–По каким-то придуманным тобою законам. Ты смотришь на меня так, словно я совершил всемирное зло. А я всего лишь спросил о твоей личной жизни.

–Зачем тебе?

–Просто я ужасно боюсь тебя потерять. Этой ночью я постоянно прижимал тебя к себе, как можно крепче, словно боялся, что ты можешь исчезнуть в любой момент. Ангелина, я очень боюсь, вдруг в твоей жизни не останется места для меня.

Я понимала и ощущала всем телом, что мы с Вовкой абсолютно разные и у нас слишком мало взаимных точек соприкосновения, но именно это делало наши отношения такими пикантными и трогательными. Когда мы оба подходили к зеркалу в моей спальне и смотрели на наше совместное отражение, то понимали, что мы очень красивая пара. И Вовка не хотел принять тот факт, что нам не суждено быть вместе.

– Ангелина, я знаю, ты уже давно не веришь мужчинам, но мне очень хочется, чтобы мне ты поверила. Я буду любить тебя всю свою жизнь, и мне никто и никогда не будет нужен.

– А как же уйма красивых студенток?

–Меня интересует и всегда будет интересовать только одна красивая женщина – ты. Если ты когда-нибудь решишь меня оставить, я просто себя убью.

–Что? Ты что, совсем сдурел? Ты что несёшь? Что за идиотские мысли?!

–Я хочу, чтобы ты знала: мы с тобой на всю жизнь, потому что жизнь без тебя мне не нужна.

–Тоже мне самоубийца нашёлся. Дурачок ты. Молодой дурачок.

–Обещай, что никогда меня не оставишь.

–Вовка, этого я тебе пообещать не могу.

Я вспомнила, как мы шли из магазина, под завязку гружённые продуктами, и со стороны походили на двух послушных детей, которые смотрят на мир широко открытыми глазами. Несмотря на многочисленные пакеты, мы умудрялись держаться за руки. В тот вечер я заметила довольно странную особенность. Рядом с Вовкой я чувствовала себя абсолютно спокойной, сдержанной и даже расслабленной. Он взахлеб рассказывал мне о нашей будущей семейной жизни, о том, чтобы я ни в коем случае не боялась размеренного семейного быта, потому что в нём есть свои прелести. А монотонность семейной жизни – это так, обыкновенный блеф и разговоры тех, кого постигло тягостное одиночество. Семейную жизнь ругают те, кому хочется оправдать своё одиночество, а по ночам, в холодной и одинокой постели, им уже не хочется ничего оправдывать, и они тихо, чтобы, дай Бог, никто не услышал, льют слёзы.

Мне были приятны его слова. Мне вообще было приятно всё, что он делает. Во всех его словах и движениях я чувствовала уверенность и, конечно же, любовь. Я знала и верила, что он меня любит, а главное, мне было хорошо от его рук, его губ, его постоянной опёки, заботы и ни с чем не сравнимого ежесекундного внимания к моей персоне. От общения с Вовкой я ощущала себя настоящей королевой. Даже не замечала разницу в возрасте и видела перед собой не молодого мальчишку, а сильного мужчину, который всегда поможет, подскажет и, даже если будет необходимость, отдаст за меня свою жизнь.