Одинокая женщина-альфа

Я уставилась в окно, сжав сильнее руки на руле. Мне не нравилось, когда напоминали о том, что я вынуждена приползти к постороннему, прося защиты.

– Моя старая стая, – начал Джексон мягко. – Они погибли в огне. Дэн рассказывал тебе?

Я сглотнула от боли в его голосе.

– Нет. Мне никто не рассказывал.

– Да. Мой отец альфа стаи на северо-востоке, поэтому я не мог остаться там. Не хотел бросать вызов отцу и все такое, знаешь? В конечном счете, альфа должен двигаться дальше. Я отправился в Каролину и познакомился со стаей Сент-Джеймс. С тремя мужчинами, двумя женщинами и, самым младшим, Дэном. Они были очень бедны. На самом деле "очень" мягко сказано. Жили в большом ветхом доме, который признали бы непригодным для жилья, если бы кто-нибудь сообщил о них в город. Дом буквально рушился на глазах, но находился за городом и они были счастливы. Даже при том, что мне было двадцать четыре года или около того, я стал альфой. Остальные были старше меня, за исключением Дэна, но я единственный кто умел работать. Отец научил меня работать с сантехникой, им это казалось необычным, – его рот скривился. – Оглядываясь назад, могу сказать, что они немного запутались, а так вполне милые люди. Мне нравилось жить с ними. И с тех пор прошло пять лет.

Две женщины. Я хотела спросить, была ли одна из них его альфой-женщиной. Были ли у них романтические отношения. Была ли она симпатичная.

– Я упоминал, что в доме царил беспорядок, верно? Это как, что-то всегда шло не так, короткое замыкание, или кондиционер не работает, перегревается, как ты это называешь. Мы шутили, что я великий сантехник, но никудышный электрик и, что следующий человек, который вступит в стаю должен знать, как провести проводку, чтобы не разрушить столь старое помещение, – он засмеялся, но смех был с болью.

Я ничего не сказала, в горле образовался узелок, от боли в его словах. Джексон напомнил о пережитых мною потерях. Отца и матери, а потом Кэша всего несколько лет спустя. Потеря Карлоса, моего Омеги.

Наша маленькая стая переживала удары один за одним. Я знала, что такое горевать.

– Дэну нравилось убегать посреди ночи и изменяться в волка. Просто ради забавы, знаешь? Ребенок есть ребенок. Будучи моложе всех в нем было гораздо больше энергии, чем в остальных. Я понял это однажды ночью и решил подкрасться к нему в лесу. Вбить в него немного здравого смысла. Полагаю, мне это удалось. Но тогда я не понимал, что это спасет наши жизни. Мы возвратились в дом в середине ночи и увидели, что он весь объят огнем. А все остальные спали внутри.

Я наблюдала за ним краем глаза.

– Мне жаль.

Он провел рукой по лицу.

– Они ушли с миром. Так мне сказали. Пожарные сообщили, что они задохнулись от дыма, прежде чем их поглотил огонь. Неисправность старой проводки, так что, никто не виноват. Но из-за этого Дэн осиротел, а я остался без стаи. И без дома. После этого мы не могли там оставаться, поэтому уехали. Направились на юг. Бродяжничали около десяти или двенадцати месяцев, – он пожал плечами. – Все-таки одиноко, когда у тебя никого нет. Ты не понимаешь, как зависишь от поддержки стаи, пока не останешься один. Потом приходит понимание, насколько ты одинок. Вот почему я хочу, чтобы твоя стая вступила в Альянс... наша стая вступила в Альянс. Потому что они не должны пройти через то, что прошли мы с Дэном. Потому что так они не будут одиноки, несмотря ни на какие преграды, на их пути. Потому что у них всегда будет на кого опереться.

Я ничего не ответила. Можно утверждать сколь угодно, что я всегда буду рядом с ними, но я думала, что Кэш будет всегда рядом, но по иронии судьбы я потеряла брата и альфу. Жизнь ударила по нам и надо держаться.

Но опираться на других? Не волков? Это шло вразрез всему, что я знала.

– Я... я подумаю над этим.

– Знаю, Алиса. Я не пытаюсь давить. Просто пытаюсь объяснить, почему так считаю.

Понятно. Я попытаюсь выяснить, будет ли это лучше для стаи. Если мы присоединимся к Альянсу, другие волки посмотрят на нас, как на слабых. Нуждающихся в поддержке. Не этого я хочу для своих волчат. Я хочу, чтобы они стали сильными и независимыми.

Но когда я подъехала к дому Севедж, все мысли о независимости и Альянсе вылетели из моей головы. Трина сидела на крыльце с мокрым от слез лицом.

– Малыша нет, – сказала она и разрыдалась.

Страх парализовал меня. Мой мозг опустел и я задрожала.

– Что ты имеешь в виду, говоря малыша нет?

– Я имею в виду, что он пропал. Я задремала на диване, – прорыдала она. – Он сидел в манеже, а проснувшись, я обнаружила, что его нет.

– Где Лэн и Спенс? – Мой голос дрожал. Малыш Эдди такой маленький, такой беззащитный. – Они должны быть здесь с тобой. Могли она забрать его?

– Они ушли на концерт. Я не должна была тебе об этом рассказывать, – и она снова разрыдалась.

Ярость вспыхнула в моих глазах. Значит Спенс и Лэн не послушались меня, и ушли на концерт? А теперь малыш пропал?

Его забрал Роско. Я знаю. Он собирается использовать милого, невинного младенца Эдди в качестве разменной монеты. Меня затрясло, я была в такой ярости.

– В доме есть чужой запах?