Одинокие Души

Леша поворачивается ко мне, и я смотрю в его зеленые теплые глаза. Они полны сожаления, сочувствия, беспокойства, и мне становится паршиво. Эта жалость во взгляде всех окружающих людей начинает сводить с ума!

– Ответь.

– Лия…

– Просто ответь мне!

Парень выдыхает, открывает рот, но не успевает сказать ни слова.

Перед машиной появляется огромное рыжее пятно, Астахов с криком резко выворачивает руль, и мы парим. Я ощущаю невесомость всеми клетками своего тела. Волосы вспыхивают пламенем вокруг шеи, сумка подлетает перед лицом и ударяется о крышу автомобиля. Мысли сталкиваются, сплетаются, взрываются, перед глазами всё плывет, предметы летают в салоне, словно в космосе, и я вдруг думаю о ремне безопасности. Но это мимолетная идея. Она ускользает от меня так же быстро, как опора под ногами. Я слышу свой крик, вижу впереди столб и лечу ему навстречу.

ГЛАВА 4. СЕКРЕТЫ В МОЕЙ ГОЛОВЕ.

Кто-то поднимает мою голову и сжимает руку настолько сильно, что мне становится больно.

– Нет! Лия! – голос кричит, орет. – Лия!

Я пытаюсь раскрыть глаза. Не могу.

– Стас! Стас вызови скорую! Стас!

Я чувствую, как холод обволакивает ноги, поднимается по пояснице, выше к животу, рукам, шее, к голове. Меня тошнит, будто я несколько секунд назад летела, парила в небе. Встав сейчас на ноги, я непременно бы упала вниз. Но мне не грозит эта проблема. Я не встану. Следовательно, и не упаду.

– Стас! – продолжает кричать голос, меня поднимают с асфальта. – Где он? Позовите Стаса!

Мы куда-то бежим. Боль отдает во всех участках тела, особенно в голове. Я буквально чувствую, как рана на виске расширяется, трещит, превращается в дыру.

– Держись, – ласково произносит голос, и я ощущаю тепло. Меня укрывают чем-то тяжелым и горячим. Запах мяты взрывается в голове. – Ты только держись, Любимая. Прошу тебя, держись. Не засыпай.

Но я не могу выполнить обещание. Мне хочется, но я не могу.

Теплота в голосе согревает, дает надежду, правда сейчас этого мало. Я удивляюсь новому тембру Астахова, чувствую резкую боль в голове и громко выдыхаю. Эхом повторяется: держись, держись, держись, я пытаюсь ухватиться за эти слова, но не могу.

Я проваливаюсь в темноту.

Удары ногой об асфальт пробуждают меня. Я вновь вижу, как толпа подростков стоит перед будкой в парке аттракционов, как она кричит, ликует, шумит, живет. Шрам выходит на пьедестал, осматривает стаю и гордо говорит о том, что ночь в нашем распоряжении. Вновь взрывается ор, я закрываю руками уши, не могу вытерпеть этот хаос и хочу отойти назад, но вместо этого невидимые нити тянут меня вперед. Сопротивляясь, я цепляюсь руками за людей, прошу помочь, кричу, пытаюсь остановиться, но не могу ничего с собой поделать. Уже через несколько секунд я оказываюсь перед предводителем и смотрю ему в карие широкие глаза. Он громко дышит, он недоволен, он хочет сказать мне что-то, но молчит. Я чувствую недоверие, гнев и обиду, правда, не могу понять, чем вызваны такие эмоции. Осознав, что Шрам говорить не собирается, я вновь пытаюсь убежать, и на этот раз мне удается сорваться с места. Я расталкиваю толпу, бегу сквозь маленькие проходы, тяжело дышу, спотыкаюсь и внезапно выбираюсь на свободу. Я не останавливаюсь, не сбавляю скорость, надеюсь, что нахожусь уже совсем далеко от стаи, но, когда поворачиваю голову назад, понимаю, что вновь стою перед Шрамом. Паника. Я опять убегаю, опять оказываюсь перед предводителем. И опять. В конце концов, я уже не тороплюсь сбежать. Дикое недоумение рвет меня на части. Гнев бурлив в венах, не дает страху взять контроль. Я спускаю яростный рык и делаю шаг к Шраму, нас разделяют сантиметры.

– Что тебе от меня нужно? – внезапно чувствую, как парень хватает меня за руку. Он крепко сжимает её, кладет к себе на плечо и тихо выдыхает.

– Мне нужна правда.

Я резко открываю глаза, хочу встать, но не могу даже пошевелиться.

Знакомый запах заползает в ноздри, переворачивает внутренности, впитывается в кожу, и я еле сдерживаюсь от крика. От безумства. От паники.

– Нет, – протягиваю я и осматриваю пространство вокруг себя. – Нет.

– Лия?

– Нет. Только не сейчас. Только не здесь.

– Лия!

– Не хочу! – состояние безумной паники и беззащитности. Я понимаю, что нахожусь не дома, и мне становится так страшно, что тело сковывает судорога. – Не хочу!

– Чего не хочешь, милая?

Я поворачиваю голову в сторону голоса и вдруг вижу маму. Она в белом халате, уставшая, поникшая. Сидит рядом со мной, сжимает руку. Поправив мне волосы, она вновь спрашивает:

– Чего ты не хочешь, Лия?

– Не хочу забывать, – сквозь слезы шепчу я и растерянно оглядываюсь. – Мам, я не хочу вновь все забыть.

– О, дорогая моя, – мама притягивает меня к себе и обнимает так крепко, что я ощущаю покалывание в руках, спине и шее. Но мне страшно, а страх притупляет боль. Вместо слов, я вдруг начинаю плакать, судорожно вожу пальцами по маминым плечам, пытаясь найти опору. – Все хорошо, – протягивает она. – Ты ничего не забудешь.

– Но вдруг?

– Нет. Не в этот раз и никогда больше.

Я обнимаю маму ещё крепче и опять осматриваюсь.