Одинокие души не попадают в рай (СИ)

Стискивая прямоугольник плотного белого картона, Белла движется по залу. Хаотично. Без цели. Одинокая частица в бесконечной пустоте чужих вселенных. Она давно потеряла доктора Каллена и никого здесь не знает, одиночество в толпе становится нестерпимее, выпирает сильнее. Заметнее ее непринадлежность. Возможно, не будет нарушением правил уйти, раз она сделала взнос? Но она приехала с доктором. Идти в темноте домой в неудобных туфлях и легком платье кажется вряд ли осуществимым планом.

Подходит время раздачи призов лотереи. Девушки и мужчины, получившие призы, сияют радостными улыбками, показывают шарфики и варежки своим друзьям, говорят о том, как это все мило выглядит и с какой гордостью будут их носить. Некому уличить их во лжи.

- Главный приз достанется обладателю билета под номером триста тридцать восемь.

Белле нет нужды бросать взгляд на картонку. Она много раз за вечер, чтобы не смотреть на людей, смотрела на черные цифры, они стали частью мозга. Она понимает, что должна пройти на сцену. Должна включить на всю мощность улыбку, как включают лампочки на праздник. Но стоит неподвижно до тех пор, пока одна из женщин рядом не замечает ее билет. Женщина издает восторженный возглас, тут же обращает на себя внимание. И вот уже толпа концентрическими кругами бурлит вокруг застывшей Беллы. Ее поздравляют, хватают за руки, выкрикивают что-то в лицо. Она с трудом, но заставляет себя отвечать. Одиночество и пустота внутри усиливаются. Они становятся огромны, как люстра под потолком, давят на легкие и заставляют сердце скукожиться.

Толпа, как будто по ней провели ножом, расходится, распадается на два полушария. По узкому проходу к ней направляется высокий мужчина. Белла видит его не как обычно привыкла видеть людей – полностью, а отчего-то фрагментами. Волосы с медным оттенком, стройные ноги, королевская осанка, широкие плечи, густые светлые ресницы, тонкий нос. Уверенная походка. И такие знакомые губы, искривленные в улыбке. Едва части складываются в целое, как голова ее взрывается от боли.

***

Белла привыкла, что из ее жизни вываливаются часы, а иногда и дни. Что события идут не по порядку, а свалены хаотично, как кусочки разных фруктов в салате. Она не удивляется, открыв глаза и увидев над головой потолок с завитками росписи. Уголок тяжелых золотых штор. Не придает значения тому, что лежит на диване, который по габаритам в три раза превосходит диван в ее особняке – ноги не достают до конца, тогда как окажись она дома, пятки висели бы в воздухе. На ней все еще черное платье, на грудь давит колье. Но голова просветлела и необычно легкая. Как будто из нее разом выбросили тысячи лишних мыслей, и она снова может связно думать, нормально соображать, может наконец привести в порядок поток событий.

- Белла? - взволнованно шепчет голос Эдварда. В следующую секунду он садится на диван, сжимает в своей теплой узкой ладони ее руку. Перебирает тонкие пальцы. Осторожно вычерчивает узор из вен.

- Эдвард. Господи, Эдвард, - ее шепот замирает на губах. Она боится говорить громче, боится, что слова разрушат прекрасное видение. Сердце у Беллы замирает, как птица в силках.

Сквозь пелену бешеной радости она не может понять, что ее смущает. Какой-то едва различимый тревожный колокольчик. Что-то не так, но когда она снова смотрит в изумрудные глаза Эдварда, то все становится расплывчатым, как деревья в туманной дымке. Она ласково проводит кончиками пальцев по его щеке. Он здесь, снова с ней, рядом. Другую руку Белла прикладывает к груди Эдварда и сквозь ткань рубашки ощущает тепло и ускоренное биение сердца. Может ли он быть фантазией? Ее игрой воображения? Как глубоко упал в безумие ее разум? Но даже если она спит, то хочет оставить себе минуты счастья. Это будет для нее источником питания, когда мираж растворится и в душу ворвется холод.

- Белла, ты меня узнала? - в его глазах блестят слезы. Он склоняется ближе. Теплое дыхание оставляет отпечаток на ее лице, согревает мокрую от слез щеку. Когда их губы встречаются, Белла ощущает, как с треском ломаются стены стеклянного куба, а ее сердце освобождается из оков одиночества. Она позволяет мыслям и чувствам смешаться, раствориться. Ее подхватывает и несет теплой волной к океану. Немного страшно, но это похоже на приятное предвкушение, когда готовишься открыть коробку с подарком, не зная, что найдешь внутри, но догадываясь, что там окажется именно то, о чем ты мечтала. И ты боишься, что, вероятно, ошиблась. Но сейчас не может быть сомнений. Эдвард увлекает ее в знакомый сказочный мир наслаждения. Мир, созданный его губами и трепетными прикосновениями. Каждое его движение вызывает у Беллы узнавание и вместе с тем в них есть что-то новое, как будто после долгой разлуки он открывается ей с еще одной стороны. А может быть, она сама вносит каплю горечи в медовое вино страсти?