Одинокие люди

Вакеро держал сигарету в кулаке. Он наклонил голову, чтобы не показываться над стеной, и глубоко затянулся. Огонек ярко разгорелся и опять потускнел.

- Мы не одни, сеньор. Ваши друзья - и наши тоже - ждут там, за воротами.

Значит, индейцы нашли нас. Что ж, в Соноре наступают веселенькие времена.

Повернувшись, я направился обратно в дом. Дон Луис как раз выходил из своего кабинета.

- У вас много лошадей? - спросил я.

- Столько, сколько вам понадобится, - заверил он.

- Вы можете дать нам по три на каждого? Сейчас я не могу вам заплатить, но...

- О плате не может быть и речи, - прервал он. - Ваш брат - муж внучки моего старинного друга. Лошади в вашем распоряжении. - Он внимательно посмотрел на меня. - Что вы собираетесь делать?

- Ваш вакеро сказал, что индейцы поблизости. Думаю, он прав, поэтому нам остается только бежать. Будем менять лошадей, не останавливаясь, может быть удастся удрать.

Дон Луис пожал плечами.

- Может быть. Скажу, чтобы лошадей приготовили к рассвету.

- За час до рассвета, - сказал я, - и спасибо вам.

Глава двенадцатая

Лошади были готовы, мы запрыгнули в седла, дети с нами. Люди дона Луиса на всякий случай рассредоточились по стенам, чтобы прикрывать наш отход. Конь подо мной гарцевал, ему не терпелось тронуться в путь, но я обернулся к Дорсет. В смутном полумраке рассвета ее лицо казалось бледным, глаза необыкновенно большими. Наверное я и сам выглядел так же.

- Видите вот ту высокую сосну? - Я показал направление. - Скачите к ней, скачите изо всех сил. Индейцы близко, но лошадей они ставят вдалеке от засады. Если повезет - прорвемся, прежде чем они успеют выстрелить хотя бы пару раз.

Шестнадцать вакерос стояли у стен, изготовив винтовки к бою. Еще несколько человек ждали у ворот, готовясь распахнуть их.

Дон Луис подошел ко мне, протянул руку, и я пожал ее.

- Vaya con Dios, amigo2, - сказал он мрачно и махнул рукой людям у ворот. Те стали поспешно растаскивать створки.

Мы промчались через ворота, и в этот момент все шестнадцать вакерос выстрелили. Одни выбрали себе цели, другие палили по возможным укрытиям апачей.

Во главе скачущей во весь опор кавалькады летели мы с Испанцем Мэрфи. Я заметил, как из-за кустов поднялась темная фигура индейца и уже навел револьвер, но конь сбил его грудью, и тот покатился по земле. Чья-то лошадь затоптала его, и вот мы уже несемся позади засады, а вакерос из-за стены ранчо стреляют в индейцев, которых мы выманили из укрытий.

Наш ориентир, высокая сосна, стояла примерно в миле от ранчо, и мы в предрассветном полусумраке сломя голову скакали прямиком к ней. Подъехав, перевели лошадей на рысь. Я оглянулся.

- Как дела? Все здесь?

- Я скакал последним. Позади никого не осталось, - ответил Бэттлс.

- Кто-нибудь ранен?

- Мне ожгло плечо, - сказал Рокка. - Ничего серьезного.

Я немного провел колонну быстрой рысью, потом мы с полмили шли галопом, перешли на рысь, затем на шаг и опять на галоп. В полдень мы остановились у родничка, который пробивался у подножия покрытой травой дюны. Мы напоили лошадей, перебросили седла на новых и двинулись дальше.

Мы ехали быстро, держась подальше от мест, где нас могли ждать засады, и постоянно ища взглядом облако пыли, что говорило бы о преследовании. Следовало опасаться не только индейцев, но и многочисленных разбойных банд, а также мексиканских солдат, которым наверняка не понравилось бы наше присутствие. И все это время дети не плакали и даже ни разу не вскрикнули уж этому-то апачи их научили.

К вечеру мы въехали в покинутую деревню, где стояли развалины большого глинобитного здания и недостроенная церковь, в ирригационной канаве текла вода.

В углу одного из домов лежал скелет мексиканца в лохмотьях одежды, который умер с оружием в руках. На левой руке скелета был костяной мозоль от плохо сросшегося перелома, в результате рука была короткой и искривленной.

Тампико посмотрел на него, потом перевел взгляд на ссохшуюся кобуру с вырезанным на ней инициалом - большой буквой "Б".

- Так вот где это случилось, Бенито, - сказал он и посмотрел на меня. - Я знал его. Хоть он был и плохим парнем, но отважным.

В деревне мы сварили кофе и горячую похлебку из вяленого мяса, кукурузы, картошки и лука, найденных на заброшенных, заросшими сорняками полях. Еда получилась вкусной, хотя приходилось торопиться.

Испанец вытер руки о штаны и взглянул на меня.

Надо трогаться, - сказал он. - Я чувствую здесь запах смерти.

Джон Джей Бэттлс уже сидел на коне и ждал нас. Мы расселись по свежим лошадям, чтобы сберечь силы остальных, и снова тронулись в путь.

Последние часы дня были жаркими, без малейшего дуновения ветерка, пыль мы не поднимали. Вдруг Мэрфи указал на горизонт, где у склона горы в форме вопросительного знака поднимался дым костра. Мы знали, что он означает и, ускорив шаг коней, направились, ориентируясь по Полярной звезде, точно на север, насколько позволяла местность.

После полуночи мы остановились в мелком овраге и разбили под ивами лагерь без костра.

Незадолго до рассвета мы опять были в седлах и двинулись вперед. Вскоре проехали деревню.

- Трес Аламос, - сказал Рокка.