Одинокие женщины

И он напомнил ей, что Фрэнкленды были одним из самых известных на Среднем Западе семейств, удивлявших мир достижениями и в искусстве, и в науке. Его отец был федеральным судьей, а мать — талантливой пианисткой. Один дядя являлся штатным консультантом в ФБР, другой — ведущим биохимиком. И даже в этом семейном кругу Лео считался чрезвычайно одаренным мальчиком. Буквально с пеленок его готовили к серьезной научной и общественной карьере. В восемнадцать лет он окончил Гарвард, учился в Оксфорде как Родсовский стипендиат и в двадцать один год получил степень магистра.

— Но при этом я ни разу в жизни не играл в снежки — до того дня с тобой в Йеле! Смешно, правда? Насколько помню, в детстве я и представления не имел, что значит быть беззаботным. Просто играть со сверстниками. Наши отношения, Диана, были как… как глоток свободы. Ты вернула мне юность, и смех, и веселье. Да, мне следовало в тот же миг, лежа в сугробе, попросить твоей руки. Ибо впервые в жизни меня вот так бесцеремонно уронили — и я радовался этому. Почему я тогда же не сделал тебе предложение, скажи на милость?

— Почему? — Диана была удивлена и тронута. — Из-за детей, конечно! Я всегда это понимала, Лео, и уважала тебя еще больше. Ты не забыл отцовских обязанностей.

И все же у нее оставалось странное чувство — пожалуй, единственное за весь этот уик-энд, полный сердечных бесед, — что его самого никогда не беспокоила судьба детей. Мальчику теперь около двадцати, девочке — пятнадцать. Что они думают о возможной второй женитьбе отца?

— Дети! — промолвил он. — Ах, как я обожал их, когда они были малышами! Такие милые, такие отзывчивые. Диана, на свете ничто не может сравниться с безоглядной любовью маленьких детей. Ты начинаешь чувствовать себя Богом. Ты права. Конечно, я промолчал тогда из-за них.

— А что они делают теперь? — Она была рада поменять тему. — Наверное, сын уже в колледже.

Голос Лео моментально остыл до полного нуля.

— Алану было угодно покинуть Йель и переехать в Стэнфорд.

— Это же так далеко! — удивилась она.

— Да, неблизко. — Лео сердито поджал губы. — Он, наверное, уже кончил первый курс. Ну а девочка живет вместе с матерью, в Виргинии. Увы, из нее вышел катастрофически заурядный подросток, влюбленный в примитивную музыку. И как ни грустно говорить, я их почти не вижу. Они выросли без меня. Боюсь, Анна успела воспитать в них неприязнь ко мне.

— Не может быть!

У нее сердце перевернулось от сострадания. Бедный Лео! Бедный одинокий Лео! Успех и слава — ничто по сравнению с горем от утраты любви своих детей! Анна Фрэнкленд, наверное, просто бессердечная сука! Только такой высокоморальный человек, как Лео, мог так долго выдержать жизнь с ней!

Диана проглотила комок в горле. У нее просто не было слов. А Лео наконец-то оторвался от созерцания дальних гор и обернулся к ней.

— Что было, то было. И ты правильно заметила, что пора оставить прошлое позади. Обещаю, что больше не стану сожалеть о прошлом. Имеет значение лишь то, что происходит сейчас, Диана, — и он взял ее за руки, — и произойдет завтра. Или через годы. Итак, ты видишь, что я решился выполнить то, на что не решился семь лет назад. Диана, ты была мне дорога тогда, ты осталась для меня дорогой и теперь. Окажешь ли ты честь и станешь ли моей женой?

Ее первым порывом было выкрикнуть «да» — под влиянием жалости. «Да» — ради того, что было когда-то. «Да» — потому что она не разлюбила его за семь одиноких лет и всегда верила, что он вернется.

Но Лео сам выпустил ее руки и прижал пальцы к губам:

— Диана, я не прошу дать ответ немедленно. Честно говоря, я бы и не принял его всерьез — ведь это было бы нечестно по отношению к нам обоим. Я хочу, чтобы твое решение было обдуманным, зрелым, не под влиянием минуты. А кроме того, как я надеюсь, основывалось на любви.

Он напомнил, как много всего предстоит обсудить. У нее многообещающая карьера, и он не желал бы стать причиной ее конца. Совсем наоборот. Он гордится достигнутым ею партнерством и верит, что это лишь первая ступень к еще более блестящим достижениям.

Они купят себе приличный домик где-нибудь в Коннектикуте, на полпути между Нью-Йорком и Нью-Хейвеном. Дети? Да. Несомненно. Тогда это еще больше будет похоже на начатую заново жизнь. Вторая молодость.

И потом, есть еще возможность, про которую он не вправе распространяться, но это потребует его переезда в Вашингтон. Как она к этому отнесется?

У Дианы захватило дух. Так! Значит, слухи были верными, и Лео прочат на первую же освободившуюся вакансию в Верховном суде. У нее побежали по спине мурашки. По стандартам Верховного суда он считается очень даже молодым, стало быть, впереди тем более блестящая карьера.

Диана на миг прикрыла глаза, пытаясь представить себя, вращающуюся в столь элитарном обществе: жена ведущего юриста Соединенных Штатов. Даже ее отец может позавидовать. Это была ослепительная картина, от которой кружилась голова, но… ведь она выходит замуж не за положение, а за человека. И все же…