Одинокие женщины

Флер подумала, что нынче ночью либо умрет, либо свихнется. Ему угодно было так играть с нею: доводить до самой грани экстаза и бросать. Ах, как жестоко, как возбуждающе! Снова и снова она чувствовала себя сгоравшей от похоти самкой дикого зверя, тогда как ее тело ласкали неизвестные части тела Алекса, не пропуская ни одного дюйма кожи, ни одной ложбинки и складочки. В конце концов все ее тело превратилось в эрогенную зону, впитывая всеми порами огонь возбуждения и сгорая в сладкой агонии. И ни разу он не довел дело до конца. И ни разу она не издала ни звука.

Но вот почему-то (наверное, ночь была уже на исходе) он наконец-то решил развязать ее и поцеловал запястья. Флер услыхала, как он вышел в ванную и пустил воду, чтобы умыться. Она лежала, не имея сил даже думать.

Алекс вернулся и снял повязку с глаз.

— Ну, хватит играть, — сказал он. — Пора трахаться.

Воскресным утром Розмари нарвала для Флер пышный букет.

— Ты не обидишься, если я подам завтрак пораньше? — спросила она. — У меня еще куча дел.

Насытившись, Алекс отправился копаться в саду, а Розмари повезла Флер на вокзал.

— Спасибо за прекрасный уик-энд, — сказала Флер. — Я давно так не отдыхала, в полном согласии с собой.

— Я очень рада, милочка, вот только мне немножко обидно, что вы с Ллойдом так и не сошлись. Мне казалось, он вполне тебе подходит.

— Ну, что поделаешь, — невнятно отвечала Флер, подавив зевок. — Кто-то теряет, а кто-то находит.

— Тебе понравилась твоя комната? Ты хорошо спала?

— Как младенец.

— Вот и хорошо. Я боялась, что ты можешь проснуться.

— Из-за шума моечной машины внизу?

— Не совсем. — Розмари хихикнула. — Я имела в виду нас с Алексом. После вечеринок он бывает слегка… более романтичным, чем всегда, — наверное, из-за выпивки. Ну, и когда он кончает… ого-го! Его слышно за милю!

Флер стало тошно. Уж не врет ли Розмари? Может, нарочно ее провоцирует? Уж не сошла ли она с ума? Или Алекс на самом деле явился к ней, даже не смыв следы любовных утех с Розмари? О нет, он не мог это сделать! Господи, ведь Алекс ее обожает! Должно же у него быть понятие о порядочности наконец!

Алекс с Розмари. Алекс с Флер.

«Да разве такое физически возможно?» — спрашивала она себя. Тот, кто знал Алекса, мог ответить только «да».

А возможно ли это в моральном плане? Естественно, нет. Ах, как бы ей хотелось так думать. Однако при воспоминании о неуемных фантазиях Алекса, о его пристрастии ко всяким играм и выкрутасам ее уверенность поколебалась.

Вполне возможно, что Алекс возбудился сверх меры именно из-за возможности овладеть и женой, и любовницей в одну ночь, в одном доме. Скорее всего он именно этого и добивался. Мужчины — себялюбивые твари. И даже лучшие из них понятия не имеют, что такое верность.

Розмари беззвучно что-то напевала, крутя баранку. В закрытой наглухо машине стало душно, на Флер накатила тошнота.

На особенно крутом повороте ее чуть не вывернуло наизнанку.

Алекс с Розмари. Алекс с Флер. Алекс с Розмари и Флер.

— Пожалуйста, останови машину, пока не поздно!

Секундой позже содержимое ее желудка украшало аккуратно подстриженную живую изгородь вокруг «Весеннего сада».

— Тебе лучше? — спросила Розмари, ждавшая в машине.

— Извини. — Флер, утирая губы, уселась на место. — Это все от запаха мимоз. — И она принялась искать в сумочке успокоительное. — Какая неприятность. Ну, растениям это должно быть даже полезно — вместо навоза.

Позже, когда Алекс, растянувшись на диване, смотрел футбол в ожидании обеда, сверху спустилась Розмари.

— Я сейчас убиралась наверху и… кое-что обнаружила, — многозначительно сообщила она.

У Алекса в мозгу моментально сработал сигнал тревоги. Уж не оставила ли Флер какую-нибудь улику? Или, хуже того, он сам? Он едва не подскочил на месте, старательно делая вид, что поглощен игрой, на шее бешено забилась жилка. Розмари пристроилась рядом на ручке кресла.

— Помнишь ту вазу с фруктами в комнате для гостей? Хотя с какой стати тебе ее помнить… — ответила она сама себе. — Ты же туда и не заглядывал. В общем, в прошлом году в Пенсильвании я купила несколько деревянных расписных фруктов. Два апельсина, три яблока и банан. Они удивительно подходили к новым обоям. И были сделаны со вкусом. Ну, эти фрукты. Обои обошлись недешево: то ли пять, то ли шесть баксов за рулон. Насколько я помню, банан был самым дорогим. Словом, одного из них я не нашла.

— Чего одного? Розмари, у меня голова кругом!

— Одного из фруктов, Алекс. Деревянного яблока. Флер прихватила его с собой. Ну скажи на милость, зачем оно ей?

— О Господи. — Трясущимися руками он потер утомленные глаза. Ничего серьезного. — Тебе что, делать нечего, кроме как устраивать инвентаризацию верхних комнат после приема гостей? Почему бы заодно не пересчитать и столовое серебро?

— Ты в последнее время стал ужасным грубияном.

Алекс с преувеличенным вниманием воззрился на экран.

— Да, настоящим грубияном, — настаивала Розмари.

— Вечно ты все придумываешь, Рози.

Да так оно и было.

Глава 17

Утром в понедельник Диана уединилась у себя в кабинете, заперев дверь и отключив телефон. Перед ней лежал чистый блокнот.