Одинокие женщины

За обедом Флер сидела между Ллойдом и соседом, которого звали не то Уильям, не то Уилсон, не то Уиллард. Алекс находился всего в нескольких футах — и был совершенно недосягаем. Ах, если бы он сжалился и дал знак, малейший намек на ту близость, что была между ними. Вместо этого он целиком ушел в роль хлебосольного хозяина: подливал вино, равномерно делил свое внимание между всеми гостями, исправно улыбался в ответ даже на самые тупые шутки.

Кормежка была потрясающей — чего нельзя было сказать про застольную беседу, которая крутилась то вокруг цены на земельные участки, то вокруг местных сплетен, то вокруг достоинств и недостатков разных начальных школ. Наконец эти темы иссякли, и им на смену пришли недавние политические события.

— Все знают, как я люблю нашего президента, — горячо начал Уильям-Уилсон-Уиллард, — но любому терпению приходит конец! Вести переговоры с террористами недопустимо. По-моему, нам не следует плясать под их дудку, а взять да перестрелять как можно больше. Как ты думаешь, Алекс?

Алекс посмотрел Флер в глаза.

— Я думаю, пора устроить вторжение, — с чувством сказал он.

— Вторжение в Иран? — уточнил кто-то.

— Вторжение. Единым рывком, — продолжал он. — Напором и штурмом. Ворваться и положить их на обе лопатки.

— Обманным маневром? — У Флер екнуло сердце.

— Подсечкой и рывком, — последовал ответ. — Не миндальничать с ними. Я готов штурмовать хоть сегодня.

— Сегодня!.. — вторила она.

— Да, сегодня, пока все спят, мы проникнем сквозь их укрепления. Захватим врасплох, тепленькими — и «огонь»! В конце-то концов, мужчины мы или нет!

Вот оно! Она затрепетала от предвкушения. Это был сигнал! Ее тело отвечало немедленно, даже сейчас, отделенная обеденным столом, она чувствует его страсть, его напористость. И в то же время лицо Алекса оставалось совершенно спокойным.

— Но разве это разумно? — Флер решила подыграть его невозмутимости. — Такое вот вторжение. По-моему, оно может спровоцировать третью мировую войну.

— К черту разумность, — отчеканил Алекс. — Настало время действий. Ворваться и вышибить из них дух! — И он набросился на свой кусок пирога.

— Успокойся, милый! — всполошилась Розмари. — Вот уж не думала, что ты такой хищник.

— Ого! — Флер с трудом переводила дух. — Я прямо вне себя! Но скажи мне, Алекс, у нас… у нас хватит на это сил?

— Ха, еще бы! — Алекс смачно облизал губы, измазанные сладкой начинкой. — Господь хранит Америку!

Гости разошлись примерно к полуночи, весело перешучиваясь и благодаря за отличный вечер, но при этом Ллойд Хейджман и не подумал взять у Флер номер телефона.

— Ступай отдохни, Флер, — настаивала Розмари. — Наверное, ты с ног валишься от свежего воздуха. Мы с Алексом только загрузим посуду в моечную машину, и все. Остальное подождет до утра.

Комната для гостей была очень уютной, декорированной всякими яблочками и цветочками. Просто сад радостей земных: от обоев с растительным орнаментом до деревянных расписных фруктов в майоликовой вазе и виноградных кистей, вырезанных на массивной кровати.

Продуманная до мелочей обстановка должна была удовлетворить все возможные нужды гостя. На ночном столике красовалась стопка новейших бестселлеров, будильник и гроздь свежего винограда. В ванной комнате наготове ждали пушистые полотенца, подобранные в тон персиковорозовой ванне. Французское туалетное мыло, крем для рук, крем для тела, дезодорант и присыпки. В дубовом шкафчике — богатый выбор шампуней. На крючке за дверью — махровый халат, тоже розового цвета. А еще несколько новых зубных щеток для особенно забывчивых гостей.

Флер не могла не признать, что у Розмари есть талант. В комнате удивительным образом сочетались удобства высококлассного отеля и печать вкуса и индивидуальности хозяйки. Никакого пластика — все натуральное, прочное и удобное. Даже аляповатые на первый взгляд фрукты, подумала Флер, вытащив из вазы расписное яблоко. Оно оказалось весьма приятным на ощупь. Теплым. Гладким. Ласкающим.

Молодая женщина потерлась о яблоко щекой и вздрогнула. Ах, ну что за райскую жизнь она могла бы иметь: обеспеченную, спокойную, в окружении земных даров…

Стук в дверь заставил ее встрепенуться.

— Зашла заглянуть, все ли в порядке. Тебе ничего не нужно?

— Спасибо, ничего.

Розмари сунулась было усесться на краю постели, чтобы напоследок вволю посплетничать обо всем, и особенно о Ллойде Хейджмане, но Флер нарочито громко зевнула.

— Ну, похоже, ты засыпаешь на ходу, — заметила Розмари, — но все же не забудь запереть дверь. Шелби любит слоняться по ночам.

— Кто-кто?

— Ну, наша спаниелька, Шелби. — И Розмари хихикнула. — Ты ведь не хочешь проснуться ночью и обнаружить, что у тебя в кровати пыхтит огромный комок шерсти!

— Нет уж, уволь меня от таких шуточек. Надеюсь, он хоть лаять ночью не будет. Ну ладно, пока!

Флер приняла душ и, не надевая ночную сорочку, забралась в постель. Через пять минут она уже спала.

— Только пискни, и я тебя придушу.