Одинокие звезды (ЛП)

Я всегда слышала, что с тобой что-то происходит, когда ты отправляешься в космос, что когда ты видишь бледно-голубой земной шар вдалеке, это меняет что-то фундаментальное в твоей душе. И это определенно было так. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, меня охватил благоговейный трепет, и я больше, чем когда-либо, осознавала: миллиарды людей остались внизу. Все они живут своей жизнью, смеются, плачут, дерутся, прощают… Я почувствовала прилив любви, какой никогда не чувствовала раньше. И почти мгновенно я поняла, что многие вещи, которые я считала важными, на самом деле не были таковыми. Мои мелкие проблемы, неуверенность в себе, разногласия с другими — все это бледнело по сравнению с красотой жизни.

Глядя на простиравшуюся передо мной, словно одеяло, вселенную, я поняла, что сделала правильный выбор, отправившись на Азакию. Для чего еще нужна жизнь? Чего стоит любовь, если ради нее не рискуешь всем?

Пока я обдумывала все это, пожилая женщина рядом со мной повернулась и положила руку мне на плечо.

— Первый раз в космосе? — спросила она. Я кивнула. — Потрясающе, правда? Я помню свою первую поездку с покойным мужем. Это был лучший день в моей жизни, — сказала она. — В тот же вечер я забеременела первым ребенком.

За невероятно короткое время Звездный мост добрался до Галактической Космической Станции, где корабль причалил, затем двери открылись, и мы все высыпали в фойе ГКС. Оттуда я села на корабль, который должен был доставить меня на Азакию. Я была единственным пассажиром.

— Мы доставим вас в мгновение ока, мисс, — сказал пилот. — До червоточины этого сектора всего пара минут, а потом Азакия окажется по другую сторону.

Он не шутил. Едва я устроилась поудобнее в кресле, как мы нырнули в червоточину, преодолев миллионы миль меньше чем за минуту. Когда мы выскочили на другую сторону червоточины, я увидела зеленую планету, маячившую передо мной.

Азакия.

Зарак был где-то там, на поверхности планеты, ожидая меня.

Ноги у меня подкашивались, когда я выходила из корабля, спускаясь по ступенькам в резкий свет азакианского дня. Я посмотрела в небо и увидела два солнца, висящие в воздухе, как гигантские грейпфруты, и, наконец, поняла, что я на другой планете. Чужая планета. Мне хотелось, чтобы мои родители были живы и видели этот момент. Они всегда хотели путешествовать на другие планеты, но трагически погибли в автокатастрофе, прежде чем цена межгалактических путешествий упала до цены, которую могли себе позволить обычные люди среднего класса. Я чувствовала, во многих отношениях, как будто я исполнила мечту для них.

Я понимаю, что у них была и другая мечта, которая касалась меня — мечта, которую я до сих пор не могла осуществить. У моих родителей была глубокая связь, настоящая любовь, и они искренне верили, что они родственные души, созданы друг для друга. Моя мать говорила мне, что однажды я тоже найду человека, с которым мне суждено быть, и я буду счастлива, как никогда.

Возможно…

Возможно, ступив на Азакию, я приближусь к этой мечте.

Я отвернулась от двойных солнц планеты и увидела его.

Он стоял под козырьком серого здания с невероятно высокими пиками крыши, торчащими, как сталагмиты. В тени под козырьком я едва могла разглядеть его лицо, но знала, что это он. Я могла сказать это по его росту, осанке, очертаниям его сильного тела под одеждой. Рядом с ним стояли двое мужчин, оба гораздо ниже ростом и тоще. По очертаниям их тел я поняла, что ни один из них, слава богу, не Роллох.

Я схватилась за ручку чемодана так сильно, что стало больно, и пошла к Зараку.

Он тоже направился ко мне, и когда его лицо показалось из-под тени, я увидела его глаза, которые были великолепны вживую.

Он рядом. Я все еще не могла поверить, что этот человек, чья голограмма уже так сильно опьянила меня, теперь был всего в нескольких метрах от меня.

Мы сократили расстояние между нами, камни хрустели под моими ногами. На Азакии было жарко, и я ужасно нервничала и чувствовала, как на лбу выступил пот. Зарак не отрывал от меня взгляда, прожигая во мне дыру. Я чувствовала, что ноги могут подогнуться, что в любую минуту могу рухнуть, как тряпичная кукла, в азакианскую грязь.

Что этот человек творит со мной? Я никогда не чувствовала ничего подобного.

А потом нас разделили сантиметры. Он был там, прямо передо мной, во плоти.

— Кассандра, — сказал он, и мое имя никогда не звучало так красиво. При личной встрече его голос утратил тот металлический скрежет, который был продуктом моих дешевых голофоных колонок. Он был еще богаче, глубже, как бархат, и я слегка вздрогнула, когда он произнес мое имя вслух.

— Привет, — сказала я дрожащим голосом.

Я совсем забыла, что двое других мужчин стояли рядом с нами. В головокружительной дымке момента, я не замечала их. Черт возьми, почему мы не могли встретиться наедине?

— Приятно наконец познакомиться, — сказал он.

Потом он протянул руку и взял мою.

Глава 10