Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри

Понурившись, Сорка последовала за ним, опасаясь даже смотреть на Льора. В самом деле, долгое время троица путешествовала, опираясь на знания девушки об окружающем мире. Отец когда-то давал ей рассматривать карты, рассказывал о том, где живут какие люди и нелюди, особенно напирая на то, что на востоке, за горами, на берегу Внутреннего Моря, расположена родина ее предков. Но то ли старые карты грешили неточностями, то ли у магри не было возможности найти нужную информацию, но только горами знания девушки об окружающем мире и ограничивались. Она была уверена — и заразила своей уверенностью других, — что стоит им спуститься с гор, как их встретит ее мать. Почему-то воображение рисовало ей именно такую картину — берег моря (которое она никогда не видела), небо и песок золотят лучи восходящего солнца, и на их фоне темным пятном проступает силуэт красивой женщины. Она идет навстречу, светлые одежды развеваются за спиной, а глаза сияют любовью и счастьем. Сорка не была готова к долгому пути по предгорьям вниз, в долины, а теперь еще и к этому городу. Впрочем, может быть, тут можно спросить о ее матери? В Эвларе все магри были наперечет. А вдруг здесь та же история?

Чем ближе троица подходила к городу, тем больше Брехт замедлял шаги. Не страх заставлял его сдерживаться, а неизвестность. За десять месяцев, прошедших с тех пор, как покинул Радужный Архипелаг, он успел достаточно узнать об окружающем мире, но этот город так разительно отличался от того же Эвлара, что рука сама поневоле тянулась к рукояти талгата. И дело здесь было вовсе не в странной архитектуре и не в одеяниях стражников на воротах. И даже не в гортанной, немного трескучей речи, которую они успели уже наслушаться в селениях и в которой не понимали ни слова. Они попали в совершенно новый, незнакомый мир, который живет по своим законам и наверняка суров с чужаками.

Не доходя до ворот пары сотен шагов, Брехт свернул с дороги и отошел на обочину, присев под раскидистым деревом, которое было увешано странными мелкими плодами, по форме напоминающими малину, но по размерам и на ощупь сильно от нее отличающимися. Раздавив один в пальцах, Брехт лизнул получившуюся кашицу. Кажется, съедобно.

— А почему мы остановились? — Сорка с беспокойством вертела головой. Дорога со стороны гор была пустынна, лишь несколько пешеходов, как и они, да какая-то повозка с большими колесами, запряженная парой низкорослых лошадок, торопились к воротам.

— Мы не можем войти в город просто так, — Брехт подтянул к себе ветку, сорвал еще несколько плодов, догадавшись, что самые темные и мягкие и есть самые спелые. — Надо осмотреться!

— Да чего там осматриваться! — притопнула ногой девушка. — Там моя мама…

— Ты уверена? Сама же говорила — море…

— Ну может, город стоит не на самом его берегу, а чуть в стороне… Может, его просто не видно за стенами, но оно там. — Сорка махнула рукой.

Брехт задумчиво растер в пальцах один плодик и внимательно посмотрел на темную жижу, испачкавшую пальцы. А потом поднял взгляд на городские ворота. Как раз в этот момент мимо проехала повозка, влекомая двумя остроухими пони, и стражники начали торговаться с возницей. Ветер, доносил обрывки фраз, сказанных на непонятном гортанном языке.

— Мы войдем в город, — промолвил Брехт пару минут спустя.

— Ура! — захлопала в ладоши Сорка. — И я увижу маму!

Льор был настроен более прагматично.

— Что надо делать? — поинтересовался он.

— Тебе — ничего, — ответил орк и коротко, почти без замаха, ударил юношу в челюсть. Эльф рухнул на землю, потеряв сознание.

Рабочий день заканчивался, но радости это не доставляло. День выдался неудачным — то ли из-за жары, то ли потому, что сегодня была середина недели, народа через западные ворота прошло мало и почти ни с кого не удалось слупить лишние гроши. Повезло только с одним богатеем, который слишком торопился, чтобы точно пересчитать всю сдачу, да с крестьянином, которому удалось скормить байку о новом налоге на навоз: «Твои ослы гадят на улицах? Гадят!.. А убирать кто будет? Вот и оплачивай труд уборщиков!» Но этого оказалось мало, чтобы делить на пятерых. Всего-то и хватит, что на кувшин мутной ячменной бузы да на пару лепешек для закуски. Поэтому скучавшие на посту стражники аж встрепенулись, когда на дороге показалась бредущая пешком группка людей.

Впереди шагал высоченный плечистый мужчина, покрытый пылью так, словно извалялся в ней нарочно. Впрочем, это не скрыло от взглядов стражников ни кривого меча странной формы, висевшего на боку, ни чужеземной одежды. Наемник-иностранец, которые иногда попадались в этом городе. Левая рука у него была перевязана. Он нес раненого юношу — у того беспомощно болтались конечности, а голова была обмотана окровавленной тряпкой. За пояс великана цеплялась босоногая черноволосая девушка в рваном платье. Никаких вещей при них не было, разве что на правом плече у великана висел тощий мешок, но стражники переглянулись и подтянулись, нутром чувствуя возможность поживиться.