Одинокий путник

Завтра будет ясно, и авва с Дамианом поедут в Пельский торг. И Гореслав выполнит любое приказание Полкана, и авва заберет души у Лели, и двух светлоглазых мальчиков, правнуков Велемира.

Лешек вздохнул и опустился на пол – озноб охватил его внезапно, словно караулил в темном углу, ждал подходящей минуты. Лешек обнял руками плечи и притянул колени к подбородку.

Неважно – остался он жив или нет. Это ничего не меняет. Ведь кристалл теперь у аввы. Что стоило сказать своему спасителю, что надо прихватить с собой и кристалл тоже, но тогда… Тогда кристалл достался бы Златояру, а чем он лучше Дамиана? Он тоже захочет славы и власти, несмотря на то, что стар. Авва тоже стар, и Невзор стар, а живут они так, словно впереди у них – вечность.

И завтра князь начнет расспрашивать Лешека о том, почему Дамиан преследует его с таким остервенением. Что тогда ему ответить? Рассказать о кристалле, чтобы они подрались между собой? Никакой разницы, кто из них победит. Ни Дамиан, ни Златояр не пострадают в этой схватке, за них будет умирать люд попроще. Так зачем устраивать бойню на ровном месте?

Даже если у аввы не будет кристалла, вся жизнь Лешека станет бесконечным бегом, напрасным старанием выскользнуть из-под тени монастыря. За Онегой стоит Олонец – там каменных храмов не меньше, чем в Ладоге. Клирики придут и туда, где сейчас прячутся матушка и Малуша. Но тогда – тогда! – Лешек сможет им противостоять. Как это делал его дед, как это делал колдун! Он понесет людям правду о злом боге, он расскажет им о родных богах, он не станет бесполезным! А если у аввы будет кристалл, жизнь теряет смысл. Что толку наслаждаться ею, вдохновляя своим счастьем других? Словно Симеон-Столпник, бессмысленно растратить свою силу, свой дар, свой короткий век на самого себя, чтобы в конце не получить ничего, кроме страшного суда?

У аввы не будет кристалла. Лешек поднялся и поискал глазами одежду. Кристалл будет лечить людей, как этого хотел колдун. Он остановил мор, он спас жизнь Лешеку, он поднял на ноги дедушку Вакея. У аввы не будет кристалла.

Лешека трясло так сильно, что он не мог ногой попасть в штанину. Он не станет рушить монастыря, он не станет убивать Дамиана. Кристалл будет лечить людей. Он теперь один, и, кто знает, может быть, это не так уж плохо, как сказал колдун?

– Охто, – шепнул Лешек в окно, за которым занимался рассвет, – Охто, я сделаю все так, как хотел ты. Я сделаю все правильно.

* * *

Подслушав разговор Дамиана и Авды в надвратной часовне, Лешек вернулся в спальню, встретив на входе Лытку, который отчаялся его разыскать и теперь просто всматривался в темноту двора, надеясь на чудо. Лешек вышел из-за угла, потому что крался к дому послушников вдоль стены обители, чтобы не выйти из тени и не дать Дамиану даже случайно себя обнаружить.

Лицо Лытки просияло, но Лешек приложил палец к губам и за руку втянул его в темный коридор.

– Лешек, Лешек, прости меня, – шепнул Лытка, – я не должен был так говорить. Я не должен был тебе напоминать…

– Да нет, Лытка. Все нормально. Я сам виноват, я первый начал, – ненависть все еще клокотала в нем, и руки дрожали от пережитого напряжения.

– Ты замерз?

– Нет. Я подслушал разговор Авды и Дамиана. После Крещения авва с Полканом поедут в Пельский торг, опробовать кристалл.

Лешек не смог заснуть до утра, глядя на стоящего на коленях Лытку: тот молился за неисполнение желаний Дамиана и за заблудшие души язычников Пельского торга. Лешек задыхался от бессилия и страха – он понимал, что должен что-то делать, но мужество вдруг покинуло его. Его мечты о подвигах, убийстве Полкана и аввы, сожжении настоятельского дома – все это оказалось химерой, детскими фантазиями, обманом самого себя. Он никогда не сможет осуществить ничего подобного, а если попробует, его остановят так быстро, что не найдется повода его убивать, достаточно будет просто высечь плетьми на снегу и он навсегда забудет о своих отважных замыслах.

Никаких подвигов, достойных колдуна, он не совершит. Дамиан отправится в Пельский торг вместе с кристаллом, и авва из палантина, стоящего на ковровой дорожке, заберет души всех, кто там живет. И если Лешек встанет у них на пути, они отмахнутся от него, как от назойливой мухи, не более.

Убийца! Убийца колдуна будет жить и здравствовать, будет усмехаться, расстилая перед аввой ковровую дорожку, будет отдавать приказы беспомощным поселянам. Лешек сдерживал стоны, чтобы Лытка не заметил, что он не спит – ему не хотелось ни с кем говорить.