Одинокий путник

Сколько идти до охотничьей слободы, он не знал, но больше ни на что ему уповать не приходилось: либо он дойдет до жилья до того, как волки решатся на атаку, либо… не дойдет. Дедушка говорил – семь верст. Но это при условии, что он прямо от Никольской пойдет на восток. А Лешек не меньше версты шел вдоль реки. А двигался ли он на восток, или на северо-восток, или на юго-восток, оставалось загадкой: он ориентировался по направлению ветра.

* * *

Лишь в начале следующего лета колдун рискнул взять его с собой на торг, до этого Лешек ни разу не появлялся на людях. Он к тому времени вытянулся и поздоровел: руки у него стали крепче, ноги – быстрей, щеки горели румянцем, и матушка не могла нарадоваться, хотя и жалела его за худобу. Никто в монастыре не смог бы его узнать.

Село стояло на широкой реке Пель, там, где в нее впадала Узица, и жители его занимались в основном кожевенным промыслом и скотоводством. Поскольку каждую неделю, по субботам, в село приезжали крестьяне из окрестных деревень и других, более отдаленных мест, называлось оно Пельским торгом, но и колдун, и местный люд называли его просто «селом».

Торг поразил Лешка и напугал. Он никогда не видел ни такого большого села, ни такого количества людей. В раннем детстве мать, наверное, никогда не брала его с собой, если вообще бывала в таких местах. Больше всего он боялся потеряться, и крепко держался за руку колдуна – лошадей они оставили на входе.

Особенно Лешека удивило то, что среди людей женщин едва ли было меньше, чем мужчин. В монастыре женщины появлялись только с паломниками, и приютские мальчишки иногда бегали на них смотреть, из простого любопытства. Здесь же мальчики и девочки, помладше Лешека, крутились вместе, а девочки постарше уже держались от мальчишек особняком – невестились. Лешек глазел на них широко раскрыв глаза и рот, и колдун время от времени похихикивал:

– Рот закрой, хотя бы. Рано тебе на невест заглядываться. Вот усы вырастут, тогда смотри, сколько хочешь. Впрочем, к тому времени они сами на тебя глазеть начнут.

Мальчишки, которые стайками сновали по торгу туда-сюда, посматривали на Лешека сверху вниз, и он тушевался под их взглядами.

Колдун купил ему сапоги – красивые, красные, с острым носком, чуть загнутым вверх, и Лешек в восторге смотрел на ноги, надеясь, что это прибавит ему веса в глазах сверстников, но, похоже, их взгляды стали еще более презрительными. Колдун покупал всякую ерунду, хотя обычно с торга привозил тяжелые мешки с теми продуктами, которых не водилось в его хозяйстве. И беспрестанно предлагал Лешеку выбрать себе что-нибудь, но Лешека ничего не привлекало – ни сласти, ни безделушки его не интересовали. Он долго с тоской смотрел на деревянную лошадку, сделанную из настоящей лошадиной шкуры.

– Что, нравится? – спросил колдун.

Лешек вздохнул:

– Зачем она мне? Я на настоящей лошади езжу, это же для маленьких…

– Мы можем купить ее просто так, чтобы на нее смотреть.

Лешек на минутку представил себя с этой лошадкой подмышкой, и мальчишек, провожающих его взглядами, и замотал головой.

– Охто, а что, у тебя очень много денег? – спросил он, когда они перешли в другой ряд.

– Достаточно, чтобы купить здесь все, что тебе захочется.

– Что, и лошадь? Настоящую?

– И лошадь. Настоящую. Только зачем нам еще одна лошадь? – улыбнулся колдун.

– Нет, я просто спросил. А откуда ты берешь деньги?

– Я их зарабатываю.

– Как это?

– На той неделе увидишь. А вообще-то, это не так сложно. Хочешь, покажу?

– Хочу… – осторожно кивнул Лешек: что-то в словах колдуна заставило его насторожиться.

– Пойдем, – колдун потащил его к тому месту, где никто ничего не продавал, но все равно толпилось очень много людей: они шумели, показывали вперед пальцами и смеялись. Лешек ничего не мог рассмотреть за их спинами, но колдун поднял его повыше, и тогда он увидел, что в центре круга на задних лапах стоит настоящий медведь, а его за веревку держит худосочный мужичок с острой бородой.

Как ни странно, толпа расступилась, пропуская колдуна вперед – на фоне поселян он выглядел богато и солидно.

Лешек, оказавшись в первом ряду, снова разинул рот – он вообще не видел живых медведей, а уж ученых – тем более. Колдун скрылся где-то за спинами стоящих в первых рядах ребятишек, оставив Лешека одного, но тот этого и не заметил. Мишка залезал в телегу, стоящую у него за спиной и брался за вожжи, словно и вправду собирался погонять несуществующую лошадь, изображал бабу, которая несет ведра с водой, показывал как косят, и как вяжут снопы. Лешек хохотал до слез, впрочем, ребятишки рядом с ним тоже громко смеялись, толкали друг друга и Лешека в бока, со словами:

– Смотри, смотри! Во дает!

И пытались повторять движения мишки, и смеялись друг над другом: Лешек тоже изображал медведя вместе со всеми, сгибаясь и приседая от смеха.