Одинокий рейд

Штурман, капитан 3-го ранга служил на крейсере уже три года и считался на корабле своего рода «дедушкой». На берегу и в той жизни у него осталась жена и двое детей. Он ещё не осознал того факта, что может их уже никогда не увидеть, но мысли об этом не располагали к веселью.

— Смотри Виктор Алексеевич, мы тут, — Скопин раскрыл электронный планшет с картой.

— В курсе, — мрачно кивнул штурман, — куда пойдём?

— Домой.

Штурман снова кивнул, полностью одобряя решение помощника капитана.

— Обогнём острова по большой дуге, но курс надо проложить, чтобы пройти в ста милях от этой точки, — Скопин поставил маркер на карте, — крюк небольшой, но….

— Капитан сказал в глупости не лезть.

— А мы и не будем, — пожал плечами старпом, — мы просто укажем этим растяпам, что за ними охотятся, и пойдём себе дальше.

— Зряшно всё — не поверят эти, как ты говоришь, растяпы.

— Дадим им шанс! А уж воспользуются им или нет — то уж не наше дело. Интересно ж, как будет, а? И врагу западло!

Штурман слегка скривился в улыбке, скептически разглядывая незатейливый план на планшете.

— Запеленгуют со спутников, мы ж будем открытым текстом. Оно нам надо?

Однако видя, что старпом загорелся идеей, слегка поразмыслив, сделал другое предложение, ткнув ногтем в экран:

— Мы лучше спрямим. А вот с этой точки выпустим «камова». Ребята пусть передатчик накрутят, чтоб не больше чем на 60 км покрывал.

— Вертолёт как-то несолидно!

— Хо! Скажешь тоже, «несолидно»! Так прикажи «атэшку» подвесить…, для солидности[37].

Скопин прикусил губу:

— А ведь верно, с вертолёта можно пассивную гидроантенну опустить, и следить за подлодкой практически онлайн, а бритты будут ни сном, ни духом. С лётчиками Забиркина пошлём, он у нас полиглот.

Отыскав взглядом матроса, прослушивающего эфир, крикнул:

— Эй! Студент! Ты говорил, испанский знаешь?

— Так точно! — Тот хоть и сидел в наушниках, пожирал начальство глазами, и среагировал сразу.

— Сдавай вахту и отдыхать. Но чтобы через восемь часов был как штык.

Скопин снова взглянул на штурмана:

— Ну, давай Виктор Алексеевич, время нам известно, курс и скорость просчитай, чтобы выйти в точку тютелька в тютельку, — и уже с довольной улыбкой, — а торпеду прикажу повесть. Не сомневайся.

* * *

Расчёты штурманская боевая часть выдала быстро — до условной точки была прорва времени и всего лишь 60 миль. Можно было ползти, вытянув позади хвост пассивной антенны.

«Молодец штурман. Вариант с вертолётом куда как лучше: и курс пройдёт дальше от 200-мильной зоны, и времени на обдумывание будет больше. А на остальное? Поглядим»!

Отдав распоряжение по курсу и скорости, Скопин посетил медблок.

Терентьеву вкололи обезболивающее и снотворное, поэтому поговорить с ним не удалось.

«Восемь, десять часов сна и покоя»!

С категоричным начальником медицинской службы капитаном Пономарёвым старший помощник спорить не стал.

В ходовой рубке обычная деловая рабочая обстановка. Вахтенный доложился — всё спокойно.

«Конечно, ребята переживают. Конечно, задаются вопросом «а что будет?». Конечно, надо с экипажем по «громкой» поговорить. Но да ладно! Пусть уж как Терентьев оклемается — сам объясняет. До того слухи перебродят и улягутся. Спокойней будет. А пока командиры должны сохранять вид загадочный и бравый, дескать, знают что делать»!

Взглянул по курсу, так и не утратив в повседневности службы восхищения картины подминаемого под форштевень крейсера океана, выстреливавшего пенные брызги от бортов. Барометр падал, и волны достигали едва ли не восьми метров в высоту, дорвавшись заливать палубу.

«Вот они, их хвалённые «неистовые пятидесятые[38]»!

Оглядываясь вокруг радарами, щупая воду гидроакустиками, крейсер выписывал противолодочный зигзаг, наверняка устаревший манёвр в веке самонаводящихся торпед и высокоточных ракет.

«Но мы-то знаем! Англы потопили этот «Бельграно» за пределами 200-мильной зоны, да ещё и обычными торпедами! Может у них тут помимо многоцелевой «Конкерор» ещё какие подлодки скрытничают. Потому — нафик-нафик! И противолодочный зигзаг и пассивный ГАС тянуть будем, благо спешить пока некуда.

Ещё надо переговорить с лётчиками и сочинить историю для упрямого аргентинского капитана».

Скопин не удивился, что назвал капитана крейсера «Генерал Бельграно» упрямым.

«Прав штурман, не поверит просто так этот…, как там его, — он снова нырнул в память ноутбука, — капитан Эктор Бонзо или Гектор Бонсо», хрен поймёшь!

Топая по коридорам и трапам на корму, Скопин тяжело рассуждал, возвращаясь к своему первому «неспроста»:

«Эй, ты там! Бородатый с нимбом, ты чего затеял-то?! Что за провокация по сопоставимости? Наше «железо»[39] восьмидесятых годов постройки, и перенос в 1982! И не куда-нибудь, а в южные широты, поближе к Фолклендам, где происходит реальная заваруха»!

Вдруг его ослепила мысль, что при правильном раскладе, их «Орлан» и в одиночку практически порвёт всю эту разношерстную английскую армаду[40]!