Одинокий волк

Но я ревновал не к внешности Кары, а к ее уму. Она никогда не была обычной девочкой, играющей в куклы. Вместо этого она рассаживала их по всему дому и придумывала какую-нибудь историю о сиротке, которая тайком на пиратском корабле пересекает океан в поисках женщины, продавшей ее еще крошкой, чтобы спасти своего мужа от тюрьмы. Когда из начальной школы стали приходить табеля успеваемости, учителя в них всегда указывали на то, что она витает в облаках. Однажды маме даже пришлось идти к директору, потому что Кара убедила своих одноклассников, что ее дедушка космонавт, что к шести вечера Солнце столкнется с Землей и мы все погибнем.

Несмотря на значительную разницу в возрасте, когда она просила меня с ней поиграть, я часто соглашался. Одной из ее любимых игр было спрятаться в платяном шкафу и стартовать на космическом корабле. В темноте она щебетала о планетах, мимо которых мы пролетаем, а когда открывала дверцу, с придыханием рассказывала о пришельцах с шестью глазами и горах, дрожащих, как зеленое желе.

Поверьте, будучи уже достаточно взрослым для выдумок, я безумно хотел увидеть тех инопланетян и горы. Мне кажется, еще в детстве я понял, что другой, и больше всего надеялся, что можно измениться, что я смогу стать таким, как все. Но я открывал дверцы шкафа и… видел тот же старый комод и письменный стол, и маму, которая раскладывает белье Кары.

Поэтому ничего удивительного, что, когда отец ушел жить в лес, Кара для всех любопытных придумала свое объяснение: «Он на раскопках с археологами в Каире. Его готовят к полету на космическом корабле. Он снимается в фильме с Брэдом Питтом».

Понятия не имею, верила ли она сама в то, что говорила, но скажу вам одно: как бы я хотел с такой же легкостью придумывать оправдания для отца!

Отделение больницы, в котором лежит Кара и остальные пациенты ортопедического отделения, во многом отличается от отделения реанимации. Здесь оживленнее, и мертвую тишину, которая заставляет понижать голос, когда находишься в отделении у отца, сменяют голоса переговаривающихся с больными медсестер, скрип тележки с книгами, которую толкают по полосатому ковру, доносящийся из десятка палат звук работающего телевизора.

Когда я вхожу в палату Кары, сестра смотрит «Колесо фортуны».

– Только достойные умирают молодыми, – произносит она, разгадывая загадку.

Мама первая замечает меня.

– Эдвард! – восклицает она. – Что-то случилось?

Она имеет в виду моего отца. Разумеется, она говорит о нем. От выражения лица Кары у меня скручивает живот.

– С ним все хорошо. То есть все плохо. Но его состояние без изменений. – Я уже все испортил. – Мама, я могу поговорить с Карой наедине?

Мама смотрит на Кару и кивает.

– Пойду позвоню близнецам.

Я опускаюсь на стул, который освободила мама, и придвигаю его ближе к кровати.

– Расскажи, – я киваю на перевязанное плечо Кары, – сильно болит?

Сестра пристально смотрит на меня.

– Бывало и хуже, – равнодушно отвечает она.

– Я… Мне жаль, что наша встреча произошла при таких обстоятельствах…

Она пожимает плечами, поджав губы.

– Да уж. Тогда почему ты до сих пор здесь? – через минуту спрашивает она. – Почему бы тебе не вернуться к своей размеренной жизни и не оставить нас в покое?

– Если хочешь, я уеду, – обещаю я. – Но мне бы действительно хотелось рассказать тебе о том, чем я занимался. И хотелось бы услышать и о твоей жизни.

– Я живу с папой. Ну, с тем человеком этажом ниже, насчет которого ты делаешь вид, что знаешь лучше меня.

Я потираю лицо рукой.

– Ситуация и без того тяжелая. И без твоих всплесков ненависти.

– Боже мой! Ты прав. О чем только я думаю? Я же должна встречать тебя с распростертыми объятиями. Я же должна наплевать на то, что ты разрушил нашу семью, потому что ты эгоист и уехал, вместо того чтобы попытаться во всем разобраться. А теперь ты являешься, как рыцарь на белом коне, и делаешь вид, что тебе не наплевать на отца.

Ее невозможно убедить в том, что, даже если убежишь от кого-то на другой край земли, из памяти этого человека не вычеркнуть. Можете мне поверить. Уж я пытался.

– Я знаю, почему ты уехал, – вздергивает подбородок Кара. – Ты во всем признался папе, он вспылил. Мама мне все рассказала.

Тогда Кара была еще слишком маленькой, чтобы понять, но сейчас повзрослела. В конце концов она стала задавать вопросы. И, конечно, мама рассказала ей то, что сама считала правдой.

– А знаешь что? Мне наплевать, почему ты уехал, – говорит Кара. – Я просто хочу знать, зачем ты вернулся, раз тебе здесь никто не рад.

– Мама рада. – Я делаю глубокий вдох. – И я сам рад, что вернулся.

– Нашел в своем Таиланде Бога или Будду? Или кого там? Искупаешь грехи прошлого, чтобы перейти на новую ступень своей кармической жизни? Знаешь что, Эдвард. Я тебя не прощаю. Вот так!

Я даже ожидаю, что она покажет мне язык. «Ей больно, – говорю я себе, – она злится».