Одинокий волк (СИ)

Пока шли за парнишкой, я старался принюхиваться, но не сильно преуспел. В доме не воняло, и на том спасибо. Скоро обоняние должно восстановиться.

По дому шли недолго, наш мелкий проводник повёл нас прямиком в подвал, предварительно сняв с вбитого слева от спуска крюка, тускло светящую лампу. Спустились, прошли несколько поворотов и парнишка остановился перед добротной деревянной дверью. Взглянул на Ара, колдун в ответ кивнул, и парень, поставив лампу на пол, скрылся за дверью. Приоткрыл чуть-чуть, едва сумев протиснуться в получившуюся щель. Я улыбнулся, смотря на это. Тут же вспомнилась Ай, и улыбка сползла с моего лица. Надеюсь, Лия не даст ей пропасть.

- Насколько я знаю, у вас не может быть детей, - неожиданно произнёс колдун.

Я косо глянул на него, и согласился.

- Не может. Это имеет какое-то значение?

- Нет, - отрицательно качнул головой Ар. В этот момент дверь приоткрылась, выпуская парнишку. Он жестом указал на меня, потом на дверь.

- Иди, - пояснил жест парня колдун. - Коджакары примет тебя.

Я кивнул, прошёл мимо вжавшегося в стену парнишки, распахнул дверь и вошёл.

Коджакары была стара, вернее было бы называть её Древней, а не Старухой: сухая жёлтая кожа в чёрных пятнах плотно обтягивала череп, казалось, сделай она резкое движение, и кожа попросту лопнет. Белые от седины волосы свисали редкими нечесаными клоками, бескровные губы непрерывно шевелились, на обеих ладонях, которыми Старуха водила над разложенными по столу выцветшими картами, отсутствовали мизинцы, глаза смотрели на мир слепыми бельмами.

Но стоило войти, Старуха замерла, перестав колдовать над картами, и в упор посмотрела на меня.

- Волк. Молодой и сильный, - тихим сухим голосом прошмякала она и тут же добавила: - Убийца убийц на поводке ещё большего убийцы... Интересно-интересно.

Не успел я опомниться, Старуха махнула рукой, указав на стул одиноко стоящий перед её столом:

- Закрой дверь и садись.

Спорить не стал, подошёл, сел. Комната узкая и длинная, где только можно задрапированная тяжелыми шторами тёмных цветов. Не понять, где за ними стена, а где свободное пространство, в котором может кто-то прятаться. Я принюхался, но почуять смог только сильный запах засушенных цветов, гирляндами свисающих с потолка. Из мебели квадратный стол, да пару стульев. Над столом висит тусклая масляная лампа.

- Дай руку! - потребовала Коджакары.

Уже по привычке, подал левую. Старуха вцепилась на удивление крепко, - такую хватку без клещей не разжать, - ловко закатала рукав, и провела сухими шершавыми пальцами с потрескавшейся у ногтей кожей по знаку Арслана. Заключённой в Печати искре такое вторжение не понравилось: руку обожгло, старуха зашипела, резко отняв пальцы.

- Сильный. Очень сильный, - забормотала она, ловко сметя со стола карты, перемещала и начала раскладывать по-новому. Раскладывала, пялилась на меня своими рыбьими глазёнками и комментировала каждую карту:

- Издалека пришёл. Там тоже убийцей был. Крови на тебе много. Но зла в душе нет. Не чёрная, нет. Месть гложет.

Старуха лопотала, а меня пробивал холодный озноб. Похоже мне попалась сильная ведунья. Очень сильная. На секунду пожалел, что пришёл, - страшно стало, но следующие слова Коджакары всё изменили:

- Месть ко злу ведёт. Часть себя потеряешь. Уже потерял. Ищешь... но не знаешь, куда податься. Потерялся волк. Одиноко воет на луну. Нельзя ему одному. Страшно.

- Помоги мне найти, - уловив момент, попросил я.

Старуха застыла на несколько секунд, потом моргнула и вновь смела карты со стола. Покопалась в складках одежды, вытащив небольшой чёрный бархатный мешочек, дёрнула завязки, и высыпала на столешницу с десяток драгоценных камней, самый маленький из которых был не меньше чем ноготь на моём мизинце. Рубины, изумруды, сапфиры, топазы, даже алмаз, - все превосходного качества даже на мой непрофессиональный взгляд. Целое состояние по меркам трущоб Шехир Аглаян дула.

Я сидел молча, боясь отвлекать старуху от её странного ритуала: нависнув над столом, она пальцами гоняла драгоценные камушки туда-сюда. Потом резко остановилась, тонко завыла и начала раскачиваться из стороны сторону.

- Коджакары, - позвал я. Старуха задрала голову, и завыла ещё пронзительнее и громче. Через секунду в комнату ворвался Ар, следом за ним парнишка.

Колдун ободрал один из цветков, сушащихся под потолком, разжал рот старухе, и запихнул туда тёмно-фиолетовые лепестки, мальчишка быстро и ловко собирал в мешочек камни со стола. На старуху он смотрел испуганными глазами.

- Коджакары, вернись! - нагнувшись к уху, приказал Ар и зашептал какую-то белиберду, из которой я ничего не понял.

Коджакары продолжала выть, иногда скулила как побитая собака, из слепых глаз старухи катились крупные слёзы.

- Ар, что происходит? - отодвинувшись от стола вместе со стулом, чтобы не мешать, спросил я.

- Она слишком далеко ушла.

- Куда ушла?

Колдун не успел ответить, Коджакары резко умолкла, и снова уставилась на меня. По подбородку старухи стекала тонкая струйка фиолетово-синей слюны.