Одинокое сердце

Он ухмыльнулся и спустился пальцами ниже, очертив тонкую полоску до ключицы.

— Значит, вам нравится меня злить?

Уголки губ вновь поползли вверх.

— Не только, — честно ответил он. — Но и то, как ты улыбаешься, смущаешься, смеешься, дерзишь.

— А я буду слишком дерзкой, если попрошу вас поцеловать меня, чтобы я перестала злиться? — прищурив глаза, наблюдала, как меняется лицо Виктора. Улыбка исчезла, оставляя на прежнем месте хищный оскал. Он ждал этого момента. Кажется, я вырыла себе яму.

Придвинувшись еще немного, Виктор навис надо мной, впиваясь в губы поцелуем. Лаская их, сминая под напором, но оставаясь по-прежнему нежным. Заботливо уложил к себе на грудь, вплетая пальцы в разметавшиеся почти сухие волосы.

Я отвечала на его ласки. Запустила руки в долгое, томное исследование. За последние дни мне довелось потрогать мужское тело столько раз, сколько не доводилось ранее никогда. Проводя по его груди ладонями, я чувствовала бешеный пульс, спустилась немного ниже и наткнулась на край футболки. Еще одно движение — и оказалась под тканью.

Горячая кожа опалила ладони. Виктор рыкнул, притягивая меня за плечи на себя. Теперь я возвышалась над ним.

Он выпустил из плена губы и немигающим взглядом смотрел на меня. Зеленые глаза хищника.

— Теперь не злишься? — хриплый голос вызвал во мне волну жара, скрутившуюся узлом внизу живота.

— Нет, — протянула в ответ, по-прежнему блуждая руками по раскаленной коже пресса мужчины.

Одно неловкое движение, и я коснулась рукой напряженной плоти, оттягивающей серые штаны. Виктор зарычал, хватая меня за руку и отводя ее прочь.

Я уставилась на мужчину немного испуганно.

— Больно? — зачем-то спросила я, но вместо ответа получила рывок и переворот.

Я оказалась подмятой мужчиной, с разведенными ногами, которые все еще прикрывал халат. Виктор не обращал внимания на позу, он был сосредоточен на моем лице.

— Мара, я на грани. И если ты меня сейчас не оттолкнешь, я возьму тебя прямо здесь.

Он тяжело дышал, боролся с собой.

Я оттолкнула, немного упершись в его грудь. Он все понял и отступил.

— Прости, — прошептал, отсаживаясь на диване в противоположный от меня конец.

Запустил руки в волосы, спрятал лицо. Я же с пылающими щеками, поправляла халат, теребя в итоге пояс.

— Вам не нужно извиняться, — напряжено ответила. — Я не против того, что могло бы сейчас произойти. Но слишком рано. Для меня рано.

Виктор опустил руки и уставился на меня. Почти не дышал.

— Не знаю как сказать, — тихо пробормотала, натянув на голые ноги халат.

Замялась, не могла найти слов. Виктор испытующе смотрел на меня.

— Так и скажи, — прошептал он, сжимая ладони в кулаки.

— Я не спала с мужчинами, — выпалила и залилась краской.

Щеки безумно пылали, я боялась посмотреть на Виктора. Он сидел не подвижно.

— Я не понимаю, — вновь мужской шепот, немного раздраженный и скрипучий.

Хлопнула руками и повернулась к нему.

— Я девственница, — громко произнесла, чтобы он наконец расслышал.

— Тебе двадцать четыре, — словно некий аргумент произнес Виктор.

Я рассмеялась.

— По современным меркам да, я засиделась в девицах, — сквозь смех произнесла. — Все мои знакомые еще в школе или колледже потеряли невинность. Только мне как-то не везло.

Нет, дело было не в везение. Я боялась того, что скрывал под одеждой. Но пусть я все еще стеснялась Виктора, но было не страшно показать себя там, под одеждой. Может он тот самый?

Мужчина поднялся, и на миг я подумала, что он выйдет вон из комнаты, бросив меня наедине с собственными откровениями. Но он подошел ко мне, встал совсем рядом и опустился на колени. Накрыв дрожавшие от волнения руки своими ладонями, он взглянул на меня.

— Я должен извиниться, что был чересчур напористым, — хриплым голосом заговорил Виктор.

Покачав головой, я пыталась убедить мужчину, что он не прав. Но Никольский отказывался слушать меня. Прижав к губам мои ладони по очереди, он опустил голову на колени и покорно оставался в этой позе, пока я неуверенно гладила его по голове. Мне нравилось ощущать его мягкие короткие волосы между пальцев.

— Мара, — тихий шепот привлек мое внимание.

— Да? — отозвалась в ответ.

— Останься со мной, — произнес Виктор, поднимая голову.

Я не успела ответить, как он выпрямился, нагнулся и подхватил меня на руки.

Уверенным шагом, совершенно не чувствуя веса, он донес меня до спальни, которую освещал уличный свет фонарей.

Полутени играли на стенах, когда меня бережно опустили на кровать, немного смятую, с ворохом подушек и вязаным пледом. Даже удивительно. Как-то по-домашнему. По-настоящему.

Виктор опустился рядом.

— Ты обещала, что я буду крепко спать, — заговорил он, прикасаясь к моей пылающей от смущения щеки. — Я же обещаю, что не буду приставать к тебе, напирать или требовать. Пока сама не захочешь этого.

В ответ на его слова я согласно кивнула. Он позволил мне выбрать момент.

— Но, — вдруг продолжил Виктор, — я не обещаю, что не буду к тебе прикасаться, целовать тебя и пытаться соблазнить.

Я смогла разглядеть его хитрую улыбку, прищуренные глаза. Он дразнил меня, вынуждая во второй раз согласиться.