Одинокое сердце

Все карты мне раскрылись чуть позже, когда мы сидели за столиком и уничтожали наш заказ. Подруга неторопливо уминала овощной салат, я налегала на фастфуд, осознав, что после пустого завтрака осталась голодной. Павел предпочел бокал газировки. Цедил его медленно, отвечал на мои вопросы и искоса поглядывал на задумчиво-мечтательную подругу. Обстановка у нас накалялась.

Мой телефон издал короткий, но громкий звук. Первой мыслью было то, что Виктор не сдержал своего слова и решил загрузить меня работой и в воскресенье. Понадеявшись сбежать от друзей, в компании которых чувствовала себя отвратительно, но признаться в этом никак не могла, я торопливо достала телефон.

Всего лишь сообщение от сотового оператора. Пора пополнить баланс.

— Ничего себе, — прошептала Таня, возвращая помидорку обратно в тарелку. — Не думала, что теперь настолько много зарабатываешь, чтобы позволить такой телефон, — хмыкнула она, заворожено разглядывая гаджет в руках.

Я смутилась, понимая, что сделала то, что старалась не афишировать. Придется врать.

— Не так много, как ты думаешь, — рассмеялась я, убирая телефон с глаз. — Да и вообще это служебный. Мой сломан. Выдали на время, пока себе не куплю.

— У Никольского так много денег, что в качестве служебного телефона он раздает смартфоны из последней серии? — недовольно проворчал Павел.

Пожала плечами.

— Не знаю. Не считала, — глупая улыбка не провела друга.

— А что насчет квартиры? Все-таки сама сняла или помог начальник? Служебную предоставил на время? — яд сочился в каждом слове парня.

Он поставил на стол полупустой стакан и теперь смотрел на меня в упор. Таня побледнела, ахнула и не могла и слова сказать, чтобы помочь мне отшутиться.

— Служебная, — отрезала я, отворачиваясь от друга.

Неприятное ощущение закрадывалось под кожу.

— Интересно, за какие заслуги теперь начальство своим подчиненным квартиры раздает? Ты и месяц-то не отработала на его компанию, а уже неплохо устроилась.

— Я не намерена оправдываться, Паш, — ледяной тон, подобно тому, что я множество раз слышала от Виктора, проскользнул и в моем голосе.

Парень ухмыльнулся. Не красиво так, словно оскал.

— Знаем мы таких, как этот Никольский и его дружки, — прошипел он. — Подмяли под себя весь бизнес. Невозможно пробиться. Ну да, денег у них немерено. Один с бандюгами крутится, бабло штампует. Второй спортивную нишу занял, даже мало-мальский клуб не открыть, никто не пойдет и ни копейки не заплатит. Ведь у Громова лучшие залы, лучшие тренажеры. А еще этот, Левин, из их золотой четверки, гонщик чертов. Выглядит как гей, хоть и трахает все что движется. Но больше всего меня раздражает второй Громов. Весь автобизнес под ним. Теперь и строительный.

Каждое слово, произнесенное другом, вонзалось в меня, оставляя неизгладимое впечатление. Откуда столько злобы на других людей?

— Что они сделали тебе? — не выдержав, поинтересовалась я, замечая, что Таня совсем побледнела и отвернулась от нас. В уголках глаз показались слезы, которые она быстро сморгнула, чуть громче, чем намеревалась, шмыгнула носом.

— Чем? — прорычал Павел, сжимая ладони в кулаки. — А тем, что вылезти не дают из болота.

Что это? Зависть? Ненависть? Злость? Откуда в моем друге, которого я знала столько лет, такие чувства? Он всегда казался мне простым, честным, трудолюбивым. А сейчас он обливал грязью тех, с кем возможно даже не пересекался. А может, наоборот. Кто-то кому-то дорогу перешел? Не помог? Подставил? Слишком много вопросов. Голова шла кругом.

— Мне пора, — сказал Павел, резко поднимаясь из-за стола.

Таня вздрогнула, но не взглянула в его сторону.

Парень даже не обернулся, быстро удаляясь прочь. И когда за ним закрылась дверь, я подскочила на ноги.

— Я скоро буду. Жди тут, — крикнула Тане и умчалась за другом.

У меня все же были вопросы для Паши, но без посторонних. Догнала его уже около машины на парковке.

— Подожди, — окликнула друга, заставляя того замереть около двери и обернуться.

Глава 38.

— Подожди, — окликнула друга, заставляя того замереть около двери и обернуться.

— Я все сказал, Мара, — проворчал он, нажимая на кнопку сигнализации. Машина приглушенно пропищала и замки открылись.

— Нет, не все, — покачала головой, встав почти вплотную к другу.

Без лишних свидетелей.

— Я не понимаю, что тебе сделали мой начальник и его друзья, но мне все равно. Это твои проблемы, — сказала я, намерено пытаясь солгать. — Но что тебе сделала Таня?

— Таня? — переспросил он. — Ничего. Просто не нужно ее под меня подкладывать, — прошипел он, чуть склонившись вперед.

— Я никого не подкладываю! Но ты ей нравишься.

— А она мне нет. Совсем нет, Мара. Мне нравишься ты, — хрипло ответил он и резко поцеловал.

Просто накрыл губы, сжал их и надавил. Брал напором. Я сопротивлялась. Мне совершенно не понравилось то, что сейчас происходило между нами. И с каких пор я начала нравиться ему? Он один из первых, кто начал дразнить меня в школе. Кто задирал, когда мы тренировались у отца.