Одиссей Фокс

— Ну ты и продуманный, — поразилась Ана, осознав, как точно детектив спланировал происходящее на лету.

— Пока суть да дело, надо заслониться верфью, тогда скан нас точно не найдёт.

Прошло десять томительных секунд, и место столкновения кабинки и верфи наконец перестало быть видно.

— Дрон не летит за нами!

— Или не заметил, и мы чисто ушли. Или Благонравов понял, что мы живы и решил притвориться, что купился, чтобы обхитрить нас нашей хитростью, — пожал плечами Одиссей. — Но и в том, и в другом случае, мы живы.

Он выкинул опустевшие банки и достал пару следующих.

— Вытяни руки вот так. И сделай долгий пшик на полбанки вооон в ту сторону.

— О, Кронос великий, — рассмеялась Ана. — У меня получается! А куда мы летим?

— Видишь сверкающую прерывистую линию сигнальных огней?

Он указал направление.

— Теперь вижу.

— Там проходит трасса грузовозов. Летим к ней.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Ваше высочество, вы когда-нибудь путешествовали автостопом по галактике? — невинно спросил Одиссей.

Ана хихикнула и придала им ускорение. Она уверенно осваивалась в не таком уж и сложном мире газировочных гонок. А вокруг величественно дрейфовали орбитальные блоки головоломки под названием Гендар.

— На сколько у нас воздуха и защиты? — осведомился Одиссей.

— Вдвоём хватит на несколько часов.

— Если через час не найдём, к кому прибиться, демаскируемся и вызовем службы спасения. Мы будем уже далеко от места крушения, Благонравов может и не узнать, что мы выжили.

— Но лучше всё-таки запрыгнуть зайцами в какой-нибудь грузовоз?

— Так было бы идеально. Сколько нам лететь до трассы?

— С текущим ускорением — минут семь.

— Оно немного увеличится, я буду поддавать газу.

Их всё время норовило снова начать вращать, просто потому что живые люди дышат и даже в состоянии покоя совершают небольшие движения — а в невесомости это большой грех. Поэтому Фокс регулярно пшикал, стабилизируя вращение и иногда командовал Ане. Благодаря этому, они могли лететь почти ровно… пока хватит газировки.

— Оставь по две баночки на торможение, — предупредил детектив. — А лучше по четыре. Не хватало ещё в разгар манёвра оказаться без топлива.

— Поняла. Ну, у нас пять с половиной минут полёта. Теперь объяснишь, как ты догадался, что Благонравов — негодяй?

— Самое время.

Одиссей набрал воздуха и начал рассказ.

— Мы сразу поняли, что происхождение гендосов связано с большой ложью. И в центре этой лжи стоит именно Благонравов: он первым открыл свойства гендосов, был и остаётся единственным ведущим государственной программы, которая исследует и распространяет симбионтов. Гендомания постепенно охватывает Гендар. Мне нужно было посмотреть на академика и его кабинет, поэтому мы полетели в «Дзен».

— Мы были только в приёмной части, и что там особенного? Неужели кактусы?

— Да, кактусы очень важны. Наверняка ты и сама заметила, что с ними не так. Ты же могла просканировать их нейром и понять, в чём он врёт?

— Там были экземпляры возрастом больше пяти лет, — сказала Ана задумчиво. — Несколько значительно старше. Но это же не обязательно значит, что Благонравов лжёт. Они могли купить взрослые многолетние кактусы, а не вырастить всю коллекцию сами…

— Сейчас там цветут как минимум два вида, которые сложно и дорого перевозить, тем более, с помощью космических путешествий. Большой кактус, рядом с которым висит картина ребёнка, ему лет десять, не меньше. И он нуждается в особом излучении.

— Семнадцать, — поправила Ана, сверившись с нейром. — Это кактус-губка с планеты Джериан-2, один из редких и дорогих.

— Вот-вот, — она почувствовала, что Одиссей кивнул. — Живые растения редко переводят в космосе. Это нецелесообразно, потому что для их выживания нужно выдержать много факторов: влажность, освещение, температура, давление, гравитация и так далее, список длинный. В разы проще перевезти семена или генетический материал, а потом клонировать или посадить. Особенно это проще, когда ты космобиолог, ксенолог и у тебя собственная частная лаборатория. Но тогда в коллекции не было бы экземпляров старше пяти лет. А они есть. Легенда Благонравова не сходится с фактами.

— Может и так, — с сомнением кивнула Ана. — Но наличие в коллекции кактусов постарше — всё же не прямое нарушение его слов, а косвенное.

— Это правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, — согласился Одиссей. — Благонравов умный и тщательный, он не делает очевидных ошибок. Но представь себя на месте директора лаборатории. Ты только что получил госзаказ всей карьеры, у тебя горы действительно важных дел, забот и проблем. Ты открыл и продвигаешь нечто радикально-новое, симбиоз для всей расы, тебе нужно добиться выдающихся результатов, преодолеть сопротивление общества. На этом фоне, разве ты станешь заниматься созданием и поддержанием сложной коллекции кактусов с разных планет, которая требует ухода, затрат и любви — только потому, что гендосы на них немного похожи? Ради чего?

— Хм. И правда странно.

— Очень странно. Посмотри на эту ситуацию не назад, из сегодняшнего дня, а вперёд, из дня старта программы. Кто бы стал такое делать? Зачем?