Одиссей Фокс

— Только не надо на меня беситься, я вообще не при чём. Нет на базе вашего бухгалтера, — она вскинула руки, защищаясь от тяжёлого взгляда ящерна-убийцы. — Всё с ним в порядке, он слишком ценный, чтобы его трогать, ясно? Мы его украли, напоили, разговорились, хороший дедуля оказался. Он сел подредактировать наш отчёт, ну, чтобы лучше смотрелось, а он не нервничал и занимался привычным делом.

— И за час Фазиль нашёл в вашей бухгалтерии неудачные схемы, которые можно оптимизировать, чтобы сэкономить вам пару миллионов оборота в год? — сразу понял турист в свитере. Он улыбался.

— Три миллиона, — буркнула Тальята. — Прибыли.

— Вот как. И кто-то постарше узнал об этом, и забрал его для аудита?

Тальята закрыла рот, которым хотела сказать те же самые слова. Потом открыла и повторила:

— И кто-то забрал его, для какого-то аудита. Я не знаю куда, кто, ясно? Жу мне не прямо всё рассказывает.

— Ничего, — покачал головой турист. — Скоро наш общий друг жонка нас обо всём просветит.

— Где лучше переждать? — спросила девушка с раздражённо-голубыми волосами. — Тут скоро будет нечем дышать!

— Ну… в четвёртом складе. Там тепло и припасы. Можно отсидеться.

— Веди.

Ящерн поднял прибитых им гурманов, взвалил на плечи и понёс.

— А что с собачками? — спросила Тальята, опешив, когда увидела, что мицелярные псы улеглись калачиком и лежат, словно в трансе, не реагируя на чужаков вокруг.

— Спят, — сказала девушка, и её волосы слегка порозовели, когда она объяснила своим друзьям. — Они гиперсенситивы, уязвимы к менталу, а у меня есть дримоскоп. Им снится, что они щенки и свернулись с мамой. Чтобы увести их отсюда, придётся разбудить и внушить что-то другое. Например, что я мама и веду их гулять.

Огромный ящер наконец подал голос:

— Проще прибить. Или их жизни тоже имеют значение?

— Нет, они неразумные и безжалостные убийцы, — сказал человек в свитере. — Но вокруг и так полный бардак. Я хотел решить дело миром, да у местного вожака в голове творожок. Не по рецепту.

— Это их беда, не наша, — равнодушно сказало чудовище.

— Да, но ведь бить по сыркам и котлеткам из аннигилятора — это такой оверкилл, — вздохнул турист в свитере, поднимая Кукумбу и взваливая себе на плечи вместе с разодранным ковром.

И по совокупности всех факторов, Тальята наконец поняла, что здорово недооценила этого кваркнутого чужака.

✦ ✦ ✦

В четвёртом складе было не пусто, не густо: пара кило-юнитов из новых поставок, пять килов неликвида и стеллаж пустых контейнеров про запас. Здесь устроили запасную жилую зону — с двухъярусными лежаками, старым пищевым синтезатором и автономной системой жизнеобеспечения. Кто знал, что это реально пригодится.

Трайбер водрузил бессознательные кули на койки, Ана задвинула примолкшую Тальяту в пустой контейнер, чтобы не дёргалась лишнего в трёх стенах. Та послушно встала, словно жутковатая кукла в приоткрытой коробке, и даже не зыркнула на обидчицу. Соображает девчонка. Одиссей сгрузил контуженного жонка на его дранный ковёр-недолёт, а Гамма герметично замкнул переборки. Изрядно утомивший всех ветер и свист наконец смолкли.

— Что теперь? — спросила Ана, утерев освежителем лицо. Всё-таки за два часа наслоилось немало перипетий.

— Лестница, — твёрдо ответил Фокс. — Шагаем с головы на голову, пока не доберёмся до самого верха. Гендарский узел завязан где-то там.

Он говорил, не раздумывая: подумал, пока шли, принял решение и теперь действовал по плану. Это было замечательно, только Ане хотелось, чтобы план обсудили с ней.

— Допустим, мы выяснили, какая группировка стоит во главе Гендара, и что с того? — спросила она, убрав назад волосы с раздражённым голубым отливом. — Повлиять на них мы не сможем. Тут мафия и государство с аппаратом подавления и армией, а кто мы? Нас просто убьют или посадят в местную тюрьму.

Но доцент межзвёздной этнографии Фокс Одд с ней не согласился.

— У Лавины опустошителей, разграбляющих планеты и предающих цивилизации огню, есть старинная игра: Кирпичик, — безмятежно возразил он. — Захватив планету, опустошители выбирают самое значительное здание и разносят его по блокам. Тот, чей залп свалит достопримечательность, проиграл, и обычно его хоронят в обломках. Чудесная традиция.

— У Ярокрылых тоже была, — сказал Трайбер негромко, но метко. Полный обычной неугасающей злобы, взгляд ящерна сверлил детектива с едва уловимой насмешкой.

Одиссей никак не отреагировал на эту реплику, словно не услышал. Ана не поняла, причём здесь Лавина и кирпичик, и понятия не имела, о каких «Ярокрылых» речь. Её нейр содержал мощную библиотеку знаний, но не больше сотой процента от всеобщей галактической базы.

— Зная, как устроена вертикаль власти, можно понять, какой кирпичик выбить, чтобы она развалилась, — терпеливо пояснил Одиссей. — Поэтому идём по вертикали.

— А нам надо, чтобы всё рухнуло? — поразилась Ана. — Мы вообще-то хотим спасти Фазиля!

— И остальных.

— «Остальных»? Это кого?

— Кого сможем.

Волосы Аны стали откровенно-голубыми.

— Босс, давай уже всю картину, хватит темнить!