Одиссей Фокс

— Которые требуют, чтобы сверхдоходы от трафика в Тау Барбарис не оседали в карманах и без того невероятно богатых олигархий, а раздавались местным трудягам, — с тихой горечью закончил за неё луур.

— Которые хотят нас взорвать, идиот! — завизжала дама. — Чего вы стоите, кретины?! Мы скоро взорвёмся, надо выбить двери и сбежать!

— Чушшшь, — прошипел крулианец, — Мы не шможем ражблокировать локдаун. Надо обежврежить бомбу.

— Не мешшшай людям обсссуждать! — тут же одёрнула его жена.

— Уравнители? — облезлый хвост гепардиса нервно мотался туда-сюда. — В мой магазин приходил террорист?

— Он и сейчас здесь, — громко сказал Одиссей Фокс. — Этот террорист один из нас.

Все резко выпучились на человека с открытыми ртами.

— Ксхррр! Пчшссс, швааа! — истерично затрясся инсектоид, подскакивая к каждому по-очереди, тыкаясь страшной мордой прямо в лицо и тут же отскакивая назад.

— Хисс умоляет донести до вас, — испуганно перевёл гепардис, — что он терпеливо ждал своей очереди, и просит наконец дать ему слово.

— Тележка, — прошептал Фокс, отъезжая чуть в сторону и целясь носом в хисса, — разблокируй витрины замороженных продуктов и будь готова по моему сигналу рвануть туда.

— Хорошо, — на сей раз упрямая корзина для покупок не стала спорить. Может и правду говорят, что угроза жизни меняет самый несносный характер. Даже искусственный.

— Говори уже, отвратительное существо! — воскликнула Эллеонора, брезгливо пялясь на инсектоида. Тот торжествующе вскинул клешни и множество тонких усиков, затрясся в экстазе, а затем произошло то, чего и ожидал Фокс.

Спинной разрез хитина раскрылся, и оттуда с отвратительным чавканьем вылез покрытый слизью вещатель-переводчик. Клешня с тем же звуком разделилась на части, и из неё выдвинулся короткоствольный бластер, нацеленный Эллеоноре прямо в живот. Сегментный хвост обвил шею старого гепардиса, и острый бронебойник уткнулся ему в артерию.

Сейчас начнёт грабить, подумал Одиссей, будет набивать ценными товарами пустые субпространственные сумки у себя на боках, ведь изнутри эти сумки гораздо больше, чем кажутся снаружи. Но палочник его удивил.

— Кшшс, ззззрпхч! — зашипел инсектоид, и вещатель у него на спине перевёл человеческим голосом:

— Господа, это принудительный сбор в поддержку межзвёздной поэзии. Переведите донаты на этот кристалл, иначе я за себя не ручаюсь.

— Он из секты поэтов-продников, не злите его… — прокряхтел гепардис, задыхаясь в петле чужого хвоста.

— Возьмите всё, только не убивайте Жанночку! — завыла Эллеонора, срывая с себя бусы и тыча ими в инсектоида. Тот пожал жвалами, но принял бусики и, помедлив, нацепил на шею.

— Шшшш? — удивлённо переглянулись крулианцы. У змейки на кончике хвоста мигнул крошечный огонёк и раздался общеизвестный звук денежного перевода: нежное и приятное «Дзинь!» Кристалл грабителя осветился зелёным светом, приняв платёж.

— Опять донатишшшь? — возмутился муж. — Незнакомому мушшчине?!

— Великолепный слог, актуальные темы, ваши стихи заставляют задуматься, — быстро сказал Одиссей и перевёл лит-террористу внушительную сумму.

— Спасибо моим поклонникам, — застрекотал поэт. Он весь трясся от благодарности, и дуло бластера прыгало от читателя к читателю, заставляя бледнеть.

— Знаете, я эксперт по неудачам и неудачникам, — в испуганной тишине отчётливо прозвучал вежливый и твёрдый голос луура. — Но вы, милейший, превзошли всех. Заставлять читателей покупать ваши нетленки с бластером в руках…

— Поэзия нуждается в поддержке, — нервно ответил хисс. — Равнодушие читателя убивает!

Лысеющий луур в потертой одежде вёл себя подчёркнуто взвешенно. При взгляде на него веяло чем-то размеренным, словно дяденька в пиджаке с протёртыми локтями всю жизнь педантично и дотошно перекладывал листочки с места на место, подписывая их ровным мелким почерком. Вот и сейчас он сухо двинул пальцами в воздухе, открывая аккуратную визиограмму с какими-то непонятными символами.

— Я уже нашёл ваши стихи на «Автор Галактики» и попробовал почитать. Они нечитаемы, — спокойно проронил луур. — «Ксипочхи шушпур мысуш, гусс шижам брч мушур», где здесь рифма? Само выражение набило оскомину ещё в прошлом веке. К сожалению, это типичная второсортная графомания.

— Ахспчшжжж!! — завизжал поэт и выстрелил в луура.

Всполох плазмы метнулся к немолодому пушистику, но тот ловко отшатнулся, потому что ждал этой вспышки ярости, больше того, расчётливо провоцировал её. Залп врезался в витрину с инопланетными яйцами всех размеров и цветов, разнёс их в клочья и превратил весь стеллаж в шкворчащую разноцветную яичницу-скрэмбл.

Луур экономным движением выхватил из кармана только одну руку, в ней темнел маленький универсальный парализатор. Бледно-синяя вспышка ударила инсектоиду в грудь, хвост и усики моментально обвисли, а раскалённый бластер щёлкал, но не стрелял: его заклинило в плохо сшитой клешне. Наверняка хисс поскупился, и операцию провели в дешёвой подпольной клинике. Привычка к жадности всегда подводит в самый ответственный момент.