Одиссей Фокс

Одиссей только теперь понял ход собственных мыслей. И он, и Гамма контактировали с Тварью, живущей внутри горы. И этот контакт повредил их обоих, они стали странно думать и действовать, в неправильной последовательности. Одиссей не мог исправить своё повреждение, но Гамма вполне мог. Его искусственную личность можно было полностью стереть и запустить заново из резервного источника, который не имел никаких контактов с Тварью. Да, ИИ потеряет тот лёгкий слой человечности, который обрёл за последнюю неделю, но это дело поправимое.

Зато теперь галактика застрахована от провала. Пан Одиссей или пропал, он станет последней жертвой этой Твари. Но это не значило, что детектив собрался сдаваться — партия была ещё не доиграна.

Итак, что мы знаем? Три вещи, думал Фокс, кружа босыми ногами по фурийскому ковру.

Вещь третья: в корабле гора, в той горе нора, а в норе Тварь, тянет в пасть и пожирает всех, кто подошёл слишком близко. Тварь не подавляет жертвам волю, ведь они хотят сопротивляться, они пытаются убежать — просто их движения приводят не к тому результату. И дело не в координации движений, ведь будь нарушена координация, жертвы не смогли бы дойти до дыры и стать её пищей. Значит, Тварь действует иначе. Попав под воздействие, жертва начинает дёргаться во все стороны подряд, случайным образом. Но Тварь как-то зовёт её — и из движений, рвущих жертву в разные стороны, побеждают именно те, что ведут в пасть. При этом, зов действует только на мыслящие и способные к движению объекты, неважно, живые или механические, главное, способные к действию. А если жертва теряет подвижность или сознание, она сразу перестаёт рваться к норе.

Фокс уставился в экран с трансляцией из зала № 3. Луур лежал неподвижно, но скоро придёт в себя. Сколько осталось времени: пять минут? Три?..

Вещь вторая: воздействие Твари меняет речь. Живой ты или машина, ты начинаешь вместо правильных слов произносить неправильные — но не совсем! Бекки всё повторяла «недостача», а имела в виду «не могу», не могу сопротивляться. В конце она крикнула «замена товара», и Одиссей с трудом унял дрожь, вспомнив это. Ведь тележка призывала Фокса кинуть её в нору, пожертвовать ей, чтобы спастись самому. Одиссей в последней надежде на спасение вспомнил о Чернушке и хотел выдохнуть «телепорт», а выдохнул «рокировка». Слова поменялись, но в их подборе осталась смысловая связь. Значит, близко к норе у жертвы происходит сбой, подобный сбою движений, и выбор слов становится… направленным в разные стороны. О чём говорит этот симптом?

Одиссей покачал головой, в которой не было чёткого и понятного ответа на этот вопрос.

И, наконец, вещь первая: близкий контакт с Тварью нарушает последовательность событий! Чёрт возьми, подумал Одиссей, я собирался с этого начать. Тварь сбивает направление движений, ломает последовательность событий, искажает речь — и всё эти, такие разные функции меняются в одном похожем ключе. Что их объединяет? Что присутствует даже у механических объектов с искусственным интеллектом, а отсутствует у лишённых сознания и у тех, кто обездвижен?

Принятие решений и возможность их исполнить. Не важно, действует живой разум или алгоритм, он всё равно принимает решение, делает неслучайный выбор из множества вариантов. И рядом с Тварью принятые решения приводят не к тем действиям. Но только те, которые ей невыгодны.

— Причинно-следственная связь, — ужаснулся Фокс, и эти слова повисли в вязкой тишине осознания. — Это чудовище может нарушать причинно-следственную связь событий.

Жертва пыталась убежать, но двигалась во все стороны сразу. Жертва пыталась кричать, но в её разуме теснились тысячи подобных по смыслу слов, и какое-то из них вылетало изо рта. Любое решение, принятое рядом с Тварью, переходило не в нужное действие, а в случайное. Шагнуть не влево, а куда-то вокруг. Тварь попросту не мешала выгодным для себя действиям — таким образом, именно они и совершались. Пытаясь убежать, жертва дёргалась во все стороны, но лишь один путь был открытым, поэтому пища сама лезла чудовищу в пасть. Проклятая Тварь не помешала Одиссею сдёрнуть тележку со штыря и толкнуть в нору…

Это существо искажает саму основу жизни, как мы её знаем. Поэтому Тварь и исковерканная ей материя казались настолько неправильными и чужими, поэтому они вызывали шок, инстинктивный ужас и тотальное неприятие у любого биологического существа. Ведь все живые созданы миллиардами лет эволюции в привычной физике мира — и её нарушение вызывает дурноту. Поэтому тележки поначалу ничего не чувствовали: у них нет инстинктов, и на них присутствие Твари действует слабее. А живых замутило сразу, как только они увидели нору. А когда чудовище почуяло жертву и пробудилось, тележки стали равны людям — так же беспомощны перед дыханием Твари.

— У нас на борту заяц, — покачал головой Одиссей. — И это заяц Шрёдингера.