Одиссей, или День сурка. Работы по поэтике

… Так я сказал; он, ужасно взбешенный,
Тяжкий утес от вершины горы отломил и с размаха
На голос кинул; утес, пролетевши над судном, в пучину
Рухнул так близко к нему, что его черноострого носа
Чуть не расшиб; всколыхалося море от падшей громады;
Хлынув, большая волна побежала стремительно к брегу;
Схваченный ею, обратно к земле и корабль наш помчался.
Длинною жердью я в берег песчаный уперся и судно
Прочь отвалил; а товарищам молча кивнул головою,
Их побуждая всей силой на весла налечь, чтоб избегнуть
Близкой беды; все, нагнувшися, разом ударили в весла.
Быв на двойном расстоянье от страшного брега, опять я
Начал кричать, вызывая циклопа. Товарищи в страхе
Все убеждали меня замолчать и его не тревожить.
«Дерзкий, – они говорили, – зачем ты чудовище дразнишь?
В море швырнувши утес, он едва с кораблем нас не бросил
На берег снова; едва не постигла нас верная гибель.
Если теперь он чей голос иль слово какое услышит,
Голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает,
Бросив утес остробокий: до нас же он верно добросит».
Так говорили они; но, упорствуя дерзостным сердцем,
Я продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа…
…
Так говорил он, моляся, и был Посейдоном услышан.
Тут он огромнейший первого камень схватил и с размаху
В море его с непомерною силой швырнул; загудевши,
Он позади корабля темноносого с шумом великим
Грянулся в воду так близко к нему, что едва не расплюснул
Нашей кормы; всколыхалося море от падшей громады;
Судно ж волною помчало вперед к недалекому брегу
Острова Коз; и вошли мы обратно в ту пристань, где наши
В месте защитном оставлены были суда, где печально
Спутники в скуке сидели и ждали, чтоб мы воротились.

Арнольд Бёклин (1827–1901), Полифем, бросающий кусок скалы в корабль Одиссея

Одиссей и его спутники, оказавшись на корабле, по-прежнему под угрозой продолжения обряда инициации («голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает»). Циклоп дважды мечет камень, один падает перед носом корабля, другой – за кормой. Он символически давит, разбивает корабль, который на данный момент сам становится мифическим зверем, внутри которого – посвящаемые. Не случайно и число «два» (два камня), подчеркивающее двойничество. Падение (причем в водную стихию) состоялось. Во-первых, потому, что сам циклоп – тоже камень (гора), это как бы он сам падает в воду. Во-вторых, потому, что в воде и под угрозой разламывания оказываются посвящаемые. Два брошенных в них камня соответствуют съеденным попарно спутникам Одиссея. Ведь Полифем их разбивает о землю, повергая головами вниз, разбивая им головы (лишая голов, что как раз и требуется обрядом):

Прянул, как бешеный зверь, и, огромные вытянув руки,
Разом меж нами двоих, как щенят, подхватил и ударил
Оземь; их череп разбился; обрызгало мозгом пещеру.

Как видите, со спутниками Одиссея происходит то же самое, что со студентом Натанаэлем.

В заключение посмотрим еще один пример – из русской литературы. В поэме Лермонтова «Мцыри» (1839) мальчик, бежавший из заточения в монастыре и попавший в лес, проходит спонтанный обряд посвящения, став на мгновение барсом и побратавшись кровью с настоящим зверем: