Одиссей покидает Итаку. Книги 14-21

На третий год войны взаимное ожесточение достигло такого накала, что и в обычных боях пленных брали достаточно редко, а марокканцы республиканцев - вообще никогда. Спецназу, уходящему в глубокий рейд по тылам, они тоже ни к чему.

Только капитану Барсело было позволено остаться в живых, под честное слово. Он указал на карте расположение батальона, занимавшего позиции в пятнадцати километрах позади, между Ангуэсом и Уэской, имя его командира и позывной.

Телефоны тогда были плохие, голос передавали с большими искажениями, и республиканский офицер от имени капитана доложил, что с вражеской стороны к его заставе пробился германо-итальянский отряд, якобы выполняющий особое задание. Преследующие его коммунистические части отсечены и остановлены. Отряд на пяти машинах, имея при себе убитых и раненых, движется к Уэске. Просьба встретить и оказать необходимую помощь, так как застава таких возможностей не имеет.

Свое обещание республиканский офицер сдержал, капитан был отправлен с сопровождающим в тыл, а отряд, дождавшись подхода обеспечивающей группы, уже как бы легально двинулся на запад.

В это же время, не дожидаясь результата штурма заставы, три сводных взвода под общим командованием Гришина форсированным маршем двигались в сторону Уэски, обходя ее с севера. Двадцать километров по горным тропам при наличии проводника из местных не так уж много, хотя и несли бойцы на себе двухпудовую выкладку оружия и боеприпасов. Продовольствия - по банке свиной тушенки, полкило хлеба, две плитки шоколада, фляжке крепкого чая и фляжке коньяка. Шульгин шел на равных, только без груза - автомат на ремне, бинокль, пистолет и подсумки.

Первый бросок - пятнадцать километров, переменным аллюром: бег - быстрый шаг - снова бег.

На получасовом привале он получил сообщение от штурмовой группы, что она вышла на подступы к первой линии прикрытия города. Без потерь. Сашка приказал по возможности уничтожить ядро обороны без особого шума, а потом, заняв окопы и укрепленные узлы, развернуть тяжелое вооружение фронтом на запад и устроить «настоящий шум». Одновременно от имени старшего офицера доложить в штаб гарнизона Уэски, что крупные силы республиканцев силами более полка непрерывно атакуют и возможности держаться почти исчерпаны. В истерическом тоне требовать немедленной помощи, заявляя, что не позднее чем через час батальон будет уничтожен - или немедленно начнет отступление.

В этой «авантюре» ничего выдающегося не было для человека, знающего «неслучившееся прошлое» и «условное будущее». Любой толковый офицер в наше время понимает, что двести хорошо подготовленных и вооруженных автоматическим оружием рейнджеров за полчаса способны практически без потерь перебить восемьсот вражеских солдат, захваченных врасплох, малограмотных во всех смыслах, то есть неспособных оценивать обстановку и принимать хоть какие-то решения, кроме диктуемых спинным мозгом. Особенно ночью. По ночам не воевали даже немцы вплоть до сорок второго года.

Старые винтовки, ровесницы нашей «мосинки» - тоже не оружие в скоротечном ближнем бою.

Не говоря о Каховском сражении, где дивизия корниловцев и батальон Басманова днем в открытом поле разбили целую армию красных, в анналах истории имеются примеры взятия немецкими десантниками форта Эбен-Эмаэль и Крита, японцами - Сингапура. Сингапур, кстати, англичане считали действительно неприступной крепостью, многократно более мощной, чем Севастополь и Порт-Артур (которые, к слову, оборонялись почти по году), но позорно сдали его через неделю. Как и французы свою «линию Мажино».

В начале «настоящей» Отечественной немецкие штурмовые отряды тоже ухитрялись захватывать стратегические мосты и укрепрайоны смешными, по сравнению с обороняющимися, силами.

Сидя на выступе плоского камня под прикрытием густого местного кустарника, Шульгин, подсвечивая фонариком, указывал Гришину на карте:

– Смотри, вот очередная наша фишка. В течение трех-четырех часов максимум, когда рассветет, франкисты из Уэски начнут, по моим предположениям, выдвигаться на помощь своему гибнущему (уже погибшему, на самом деле) батальону…

– Простите, Григорий Петрович, а если не начнут? Вы знаете лично начальника ихнего гарнизона? Что он за командир? Вдруг предпочтет занять оборону, плюнув на своих? В тепле, в каменных зданиях, под прикрытием артиллерии. Зачем ему лезть черт-те куда в такую погоду, без знания обстановки? Это же испанцы. Может, дозор вышлет, а то и скажет - отступайте, как сумеете!

– И так может случиться, - согласился Шульгин. - На этот случай предусмотрен другой вариант. Одним испанским взводом наши будут до последнего имитировать бой, подожгут все, что можно, из трофейных пушек начнут обстрел окраин города, а немцы с итальянцами втихаря обойдут Уэску и, изображая подход резервов, атакуют франкистов с тыла, имея целью прежде всего штабы и пункты боепитания. При тамошней топографии и архитектуре у обороняющихся минусов больше, чем плюсов…